он был последним
Пишу тебе из будущей зимы —
теперь уж год, как ты не слышишь ветра…
Твои рассветы глубже на два метра,
надеюсь, не темней (?), молчит об этом
усталый некто из зеркальной тьмы —
похоже, что не знает…
Брат мой, где ты?..
А здесь — всё то же, стынет время «ч»
в пустынных парках, снегом не спасённых,
лишь сталкеры теперь уже вне — зоны
и вне — игры, и город полусонный
укачивает звёзды на плече,
а звёзды — холодны.
И непреклонны.
Трамвайных рельсов меньше с каждым днём,
пути — короче, время — безмятежней,
в том смысле что, меняя гнев на нежность,
запуталось и претендует реже
на точный ход незагнанным конём.
И днём с огнём ты не найдёшь подснежник
в окрестных недорубленных лесах,
а жаль, хотя давно — никто не ищет…
Плодятся тени, заполняя ниши —
не амбразуры. Каждый первый — лишний,
и с каждым снегом тише голоса
ушедших без причины…
Тише, тише…
Блаженны те, кто твёрдо верит — нас-то (!)
минует посвист зыбкой тишины…
Некрепко спят, объевшись белены,
адепты веры в полумеры, тьмы
шаги всё тише… Под окном тюрьмы
хрустят осколки звёздного балласта.
Шаги всё ближе…
Нет надёжней наста,
чем ветром опрокинутые сны.