ведьма снова приходит ко мне, говорит, что устала,
что варила сырые сердца и всегда ей казалось — мало,
целовала замёрзших путников, грела телом,
а любить — только вот любить
никогда не умела.
говорит, колдовство надоело, леса замолчали,
мол, теперь ощущенья не те, что бывали тогда, вначале,
не пьянят полевые цветы, не дурманят зелья,
и никто не приносит завтраков
по утрам в постель ей.
говорит, что котёл запылился, остыло днище,
мол, она не охотится больше, новых жертв не ищет.
паутина на склянках, мох на гнилом пороге…
ведьма тайно приходит ко мне,
говорит, что ей одиноко.
говорит, мы срослись корнями, сплелись ветвями,
мол, со мной она как в печи — только жар и пламя,
говорит, перееду к тебе, будем жить, как люди,
не могу больше так, говорит —
в постоянном блуде.
моя ведьма царапает спину, кричит подо мною,
говорит, обручимся в церкви,
будем муж с женою,
будут щи и котлеты, будет пирог со сливой,
будем стариться вместе и засыпать под чтиво…
я целую её в макушку, шепчу: ничего не выйдет,
ты зачахнешь без леса, погрязнешь в нужде и быте,
ты захочешь обратно — к травам и заклинаньям.
нет уж, любимая,
лучше встречаться тайно.