Посылку принесли ни свет ни заря, где-то в 11 утра. Первого января. Живым человеком к этому часу в доме была только моя мама, у которой принцип: кто рано встает, тому бог подает. Вот она и встала. Совершенно тверёзая, бодрая и с жаждой деятельности. А тут — посылка. Что могут прислать первого января? Конечно, подарок. Любимой дочке. А так как у дочек от мам секретов вообще никогда не бывает (вы разве не знали?), даже, если дочка сама уже мать-перемать, и даже, не побоюсь этого слова, почти бабушка, то наша пытливая родительница немедленно стала распаковывать коробку. Чтобы разделить, так сказать, общесемейную радость.
Сначала был слой цветной оберточной бумаги. Красиво! Потом красный целлофановый пакет, а в нем льняная скатерть с вышитой птицей счастья и шесть салфеток с ее маленькими птенцами. Очень красиво! Под скатертью лежала солидная книга в коленкоре про домоводство и садоводство. С картинками. Не просто красиво, а еще и познавательно. И, наконец, в отдельном расписном коробке, завернутом — перезавернутом в шуршащее и дымчатое, предмет, повергнувший маму в предынфарктное изумление. Х*й. Внятного розового цвета, с плодоножкой. А также отдельно прилагающимися к нему батарейками и проводами. Для удобства. Ну, чтоб и стационарно, и на пленэре, если вдруг нахлынет. Вот до чего дошла отрасль тяжелой легкой промышленности — секс-индустрия. Как не порадоваться!
А в это время… почувствовав неодолимый приступ жажды и пустынной сухости во рту (что открывает завесу над таинством выпитого и употреблённого), любимая дочка, то есть, конечно я, спотыкаясь об каждую ступень и цепляясь халатом за перила, заползла в кухню, чтобы припасть к источнику жизни. В мыслях уже отворив крантик с холодной водицей. Но не тут-то было. Заслоном к живительному ручью встала наша мама с х*ем наперевес. Грозным голосом бывшей училки она вывела меня из предсмертного оцепенения: «И что же это значит, Евгения?!» Минуту я честно фокусировала глаза на новой маминой игрушке, следующую — собирала в кулак волю и мысли, чтобы дать маме внятный ответ по применению и эксплуатации.
А в это время… отворилась дверь и в ней показался мой сынок, который вернулся с блядок детского праздника. У него, судя по всему, тоже была сухость во рту. Однако, увидев живую картину, он о жажде позабыл и не без ехидства полюбопытничал:
— А чего это вы, девчонки, ценную вещь меж собой не поделили?
— Смотрите на него! — огрызнулась я, — у тебя у самого презервативы черт знает что по всей комнате разбросано.
— А зачем заходить в мою комнату? — резонно парировал малыш.
— А убрать! — засклочничала я
— А тетка убирает! — срезал сынок
— Так ведь перед теткой неудобняк, — не сдавалась я.
— Вертеп! — возмущенно подвела итог пререканиям мама, — и, выдержав мхатовскую паузу, трагически молвила, показывая на меня дланью с зажатым в ней х*ем: «А ведь ты когда-то играла на скрипке, а ты (к сыну-внуку) рисовал натюрморты и декламировал Баратынского. И все это для того, чтобы теперь вы получали по почте вот такие подарки от своих друзей?!
— Не скажи! — вступились мы хором за наших креативных друзей, — там ведь были и другие полезные предметы!
— От того все выглядит еще циничней, — горестно подытожила мама.
А в это время… в дверь позвонили, а потом забарабанили. И кто бы вы думали это был? Ну да, почтальон. Миль пардон, сказал почтальон, тысяча извинений за причиненные хлопоты. Но по чистой случайности в ваш дом 242 была доставлена посылка для дома 262. Не будете ли вы любезны тотчас отдать ее обратно?
— Ах! — как всегда искренне огорчилась мама, — а МЫ (!) ее случайно раскрыли (в этом месте присутствующие похмельные дети недоуменно переглянулись!). — До чего же неловко перед соседями! Что они могут подумать! Это я виновата, проявила нетерпение!
Так говорила моя мама, запихивая х*й в расписной коробок, перекладывая шуршащим и дымчатым, возвращая назад фолиант по домоводству, припечатывая скатертью с птицей и гнездовьем.
Посылку запаковали и унесли. А мама все переживала, уж не испортила ли она людям праздника, беспардонно покусившись на чужую хрустальную мечту, хватая неделикатными руками хрупкий презент от Санта Клауса. Не внесла ли дискомфорта в трепетные соседские души, не разрушила ли волшебной сказки?
А в это время… я вдруг вспомнила, что в доме номер 262 живет чета милейших пенсионеров, ну о-о-о-очень преклонных лет. Настолько преклонных, что дедушка иногда делится воспоминаниями об открытии второго фронта и ленд-лизе. Бабушка при этом ностальгически улыбается, качая головкой с голубыми букольками. Милые, чудные божьи одуваны. Они неспешно семенят, взявшись за руки, у них есть две кошечки в розовых бантах, а в парке они кормят белок и птичек.