…Ирина с Леночкой были такими же попутчицами. Ехали вместе на море. Всего сутки в поезде, а в памяти остались на всю жизнь.
— А мы в первый раз на море едем! — восклицала Ирина. — Да, Леночка? Даже не верится, что уже в поезде сидим. И сейчас поедем. Чух-чух-чух. Чух-чух.
Я с недовольным стоном, который должен был показать, что нам дико не повезло с попутчицами, уткнулась в вязанье.
— Что ты вяжешь? — спросила радостно Ирина. Она мне показалась совершенно чокнутой. Все время улыбалась, подпрыгивала и радовалась ерунде. — Можно посмотреть?
— Нельзя, — огрызнулась я, — еще не готово.
— Маргарита, пойдем-ка руки помоем, — сказала мне мама.
— Зачем, — удивилась я, — что я сказала?
«Маргарита» было сказано неспроста. Так она меня называла только в случае крайнего недовольства.
Мы вышли в коридор. Мама встала ногой на батарею и смотрела в окно. Я присела на откидное сиденье и продолжила вязание.
— Ну чё? — спросила я, когда молчание затянулось.
— Не чё, а что, — поправила меня мама, выхватила спицу, распустив все вязанье, и воткнула мне в руку.
— А-а-а-а-а! — заорала я на весь вагон.
— Рот закрой немедленно! — приказала мама.
Я тут же замолчала.
— Значит, слушай меня внимательно. Тебе больно вот так?
Я молчала.
— Больно? — Мама надавила спицей посильнее.
— А-а-а-а! Конечно, больно. Ты с ума сошла?! — заорала я опять.
— Так вот этой женщине, которой ты хамила, раз в сто больнее. И если ты позволишь себе еще хоть слово вякнуть не тем тоном, я тебе не знаю, что сделаю. Ты меня поняла? Не слышу!
— Поняла я, поняла.
Остаток пути я вела себя прекрасно.
— Какая у вас девочка, — шептала моей маме Ирина, думая, что я не слышу, — какая тактичная, воспитанная, тонко чувствующая…
— Да, что есть, то есть, — отвечала мама, — с полуслова понимает.
— Ой, даже не верится, что мы едем, что завтра увидим море… — без конца повторяла Ирина.
Они собирались в эту поездку три года. Уложив Леночку, Ирина ложилась сама, закрывала глаза и видела море. Как она поплывет далеко-далеко, пока силы будут. А потом ляжет на спину и будет долго смотреть в небо. А вода будет теплая-теплая. И ее будет качать на волнах. А над ней поплывут облака — большие, пушистые…