…Случайные попутчики по купейному вагону, самолетному ряду, пароходу. Соседи по снятой на летний месяц комнатке, по лежакам на пляже, по столу в столовой пансионата. Все они так же неожиданно появлялись в нашей жизни, как и пропадали. Одни пропадали на несколько лет, другие напоминали о себе достаточно регулярно. На Новый год, Восьмое марта наш ящик ломился от поздравительных открыток — на небольшом свободном куске картона надо было успеть поздравить, рассказать последние новости о себе, что-то спросить, пожелать счастья… Точно так же мама шла на почту и долго выбирала на крутящемся стеллаже открытки — гвоздики и розы, перевязанные красной лентой.
— Тебе какие больше нравятся? — спрашивала она.
— Какая разница? Все равно же в разные места пошлешь! Можно было накупить штук двадцать с гвоздиками, и все!
— Так неинтересно, — пожимала плечами мама, и мы продолжали выбирать, какая открытка лучше — со снеговиком или с Дедом Морозом. Или взять две с елкой?
Ни одна записная книжка не выдержала бы такого количества информации — адресов, имен, телефонов, дат дней рождений и прочего. Мама хранила открытки, как квитанции об оплате квартиры. Сохраняла все пришедшие в минувшем году — чтобы списать оттуда адреса, когда понадобится. А когда наступал следующий год, место старых занимали новые.
— Кто звонил? — спрашивала я после очередного междугородного звонка, раздававшегося у нас достаточно часто.
— Помнишь тетю Иру из Адлера?
— Нет.
— Ну, у нее еще дочка Анечка была, тебя года на четыре постарше! Как не помнишь? Не важно. Она приезжает. Остановится у нас на пару дней.
— А больше негде?
— Значит, негде.
— Ты же потом сама будешь ругаться! Говорить, что у нас не дом, а караван-сарай! Ты же не любишь гостей!
— Не люблю.
— Тогда зачем она у нас будет жить?
Мама не отвечала. Ей и в голову не могло прийти, что можно отказать. Как, впрочем, и ее многочисленным приятелям и приятельницам, разбросанным по всему Советскому Союзу. В какой бы город она ни приехала в командировку, никогда не останавливалась в гостинице — обязательно находилась очередная тетя Тамара с дядей Валерой или Игорь с Катькой, которые радовались нежданной встрече, кидались на шею, накрывали на стол, долго говорили на кухне, как будто только вчера расстались, и только под утро укладывались спать.
Мы, дети этих случайных друзей на всю жизнь, редко находили общий язык друг с другом.
— Напишешь что-нибудь Наталке? — спрашивала мама.
— Не-а, — отвечала я.
— Ну, две строчки. Вы ведь так дружили летом. Не разлей вода, — удивлялась мама.
Я честно писала бессмысленные фразы: «Наталка, привет. Как у тебя дела? У меня все хорошо». Тот же разговор наверняка происходил и у Наталки, которую мама просила написать что-нибудь для меня.
Но мы всегда знали, что если судьба занесет в город Н, то всегда можно позвонить некой тете Л. и сказать, что ты Маша, дочка Ольги из Москвы. И тетя Л. будет кричать в трубку, звать в гости, накормит, напоит и спать уложит. Потому что года два назад сын тети Л. точно так же звонил нам, и передавал привет, и был накормлен, и оставлен ночевать, будучи проездом откуда-то куда-то…