Кто читал Маркса с Энгельсом, кто заглядывал в ПСС Ленина, тот знает, что пролетариат империалистических стран они часто называли паразитическим. То есть это пролетариат, питающийся объедками с чужих столов, точнее ошметками от грабежа колоний — грабежа, в котором пролетариат участвует вместе со своей буржуазией. Такой грабительский симбиоз позволяет паразит-пролетарию на какое-то время (пока хозяйский сапог не отправляет его на биржу труда) забывать о своих противоречиях с капиталистом. Кстати, высшая форма такого симбиоза — это и есть империализм/фашизм.
Сегодня паразит-пролетариат часто называют «средним классом».
Но ведь по мере развития капитализма эта схема разворачивается не только наружу, но и внутрь. Внутри каждого капиталистического государства формируется своя паразитическая метрополия и свои регионы-колонии. В большую матрешку помещается очень много маленьких матрёшек.
Именно поэтому столь страшен контраст между промышленным некогда штатом Нью-Йорк и дорогими районами Манхэттэна. Между Ульяновском и Москвой. Больше того — между Москвой и Подмосковьем.
В результате такого колониально-империалистического разделения труда в городах и регионах-метрополиях формируется свой, особый народец. Формально он не обладает средствами производства, но, работая преимущественно в сфере услуг (обслуживая владельцев средств производства), этот перерождающийся пролетариатец начинает ассоциировать себя с буржуазией. Он выступает от имени буржуазии. Он говорит: «Мы».
Возникает корпоративное единение шакала Табаки и хищника-Шерхана. Собственно, наш столичный креативный класс, так любящий порассуждать о новой, «надклассовой» (якобы) экономике — и есть тот самый эрзац-пролетариат. Венедиктов, Навальный, Собчак, Алексиевич, Эхо, Дождь, Новая Газета — это вот оно, то самое.
Тигр презирает шакала. Но шакал так же диалектически нужен тигру, как тигр — шакалу. Поэтому не ждите, что шакал пострадает за свое шакалье поведение. Впрочем, как только у Шерхана дела пойдут неважно, Табаки будет вышвырнут на улицу первым. Он взвоет от обиды и даже (если тигр в достаточной степени ослабеет) вопьется тигру в хвост. Но, еще раз, тигр и шакал формируют единый фронт. Против кого? Против тех самых ограбляемых внутренних колоний — против рабочих из Нижнего Тагила, шахтеров Кузбасса, инженеров из Тольятти. Против остального «быдла».
Именно отсюда и возникает иногда ощущение, что в стране есть две разные страны. Что народ делится на два разных народа. Что Москва и Россия — это два разных государства, точно так же, как Уралмаш и красивый, ухоженный центр Екатеринбурга.