Я изменяюсь. Но не отказываюсь ни от дел своих и ни от слов. Всё это было нужно. Развиваюсь.

Если сможешь изменить жизнь — борись, если, нет — смирись.

Мгновенно всё возможно изменить, но вот вопрос — хотим ли мы менять?

«…Невозможно дважды повстречать одного и того же человека…»

Незакономерности меняют жизнь.

Как понять, что человек моя вторая половина?

Никак.

Вот серьёзно. Сколько ни думайте, сколько ни принимайте окончательное и бесповоротное решение — не поможет. Потому что отвечать на этот вопрос нужно не однажды, а каждый день.

Есть такой философский парадокс — корабль Тесея. В чём суть. Представьте корабль, который плывёт из точки, А в точку Б. По ходу плавания часть корабля изнашивается и старые доски в нём заменяют на новые. В итоге в точку Б прибывает всё тот же корабль Тесея, но из абсол…
… показать весь текст …

Жизнь не случайна. Ты меняешь мир к лучшему. У тебя всё для этого есть.
Мой гений.

Мы часто прячемся в своих «футлярах» и избегаем изменений или нового опыта.

Осознанность (внимание) — это основное составляющее изменений в жизни. Поскольку всё остальное, так или иначе является отражением прошлого опыта.

Я начинаю с человека в зеркале, я прошу его измениться.

Глупец пытается перевернуть мир, мудрец стремится его улучшить. И только гений совершает почти невозможное — пробует оставить мир в покое.

Что ни делается — всё к лучшему.

Чем больше что-то меняется,
тем дольше оно остаётся прежним.

Когда мы слишком многое хотим изменить, мы слишком многому изменяем

А человек всё время меняется, он каждый день становится другим.
На самом деле мы живём не одну жизнь, мы живём тысячи жизней — просто они идут одна за другой, и мы не сразу замечаем, что прежняя жизнь закончилась, а началась новая…

Прошлое тогда остаётся в прошлом — когда ты изменяешь себя.

Слишком часто мы недооцениваем силу прикосновения, улыбки, доброго слова, чуткого уха, искреннего комплимента или малейшего акта заботы, все из которых имеют потенциал к изменению жизни вокруг.

Брюллов поправил ученику этюд. Ученик, взглянув на изменившийся этюд, сказал: «Вот чуть-чуть тронули этюд, а совсем стал другой». Брюллов ответил: «Искусство только там и начинается, где начинается чуть-чуть».
Изречение это поразительно верно и не по отношению к одному искусству, но и ко всей жизни. Можно сказать, что истинная жизнь начинается там, где начинается чуть-чуть, там, где происходят кажущиеся нам чуть-чуточными бесконечно малые изменения.
Истинная жизнь происходит не там, где совершаются большие внешние изменения, где передвигаются, сталкиваются, дерутся, убивают друг друга люди, а она происходит только там, где совершаются чуть-чуточные дифференциальные изменения.

… теперь нет ни юношей, ни молодых девушек; двадцатипятилетние старики и старухи устало бродят по свету, обдумывая пользу жизни, расследуя порок и насмехаясь над чувствами.

Глаза закрываются, открываются — но ничего вокруг не меняется…