Байки байкеры не любят.

Я лгу, что я убил человека, когда я не Раскольников. Но кем меня создал Достоевский?

Ты не загадка, не секрет, ошибок милое создание. Ты опечатка слова bed, не сделанное в срок задание.
Твоих вопросов кутерьма, не может породить ответов. А кто попробует тюрьма, поход в кино, но без билетов.
Ты не логична, словно спирт, которым протирают вены. С тобой опасен даже флирт, ему присвоят ранг измены.
Ты собрана из разных слов, журналов, ссылок интернета. Я не встречал еще ослов, не знавших твоего минета.

История произошла в те времена, когда я был моложе… Любил я захаживать к нашим дальним родственникам, жившим неподалёку. Гостил я у тёти Жени, так я к ней тогда обращался. Жила она с мужем, который частенько водил дружбу с «зелёным змеем», так бывает в семьях, к сожалению… Сама она верила в Бога, и каждое воскресенье ездила в Киев на собрание. Сразу скажу наперёд, что все мы люди, со своей натурой и проблема не в вере, а только в нас. Частенько воскресными вечерами она читала мне Библию и я слуш…
… показать весь текст …

— Ты кто? — удивился писатель.
— Не бойся. Это она. Фабула. — ответила фабула.
— Да, какая-никакая, не побоюсь этого слова, фабула! — обрадовался писатель и отметил на календаре кружочком дату своей Фабелевской Премии.

В сентябре 81-го гостил в Бухаре. Видел оздоровительные плакаты в санатории. Целебные афоризмы были начертаны на одной стороне фанеры на фарси, а с другой — русский перевод. Мне показалось, что этим занимался толмач, для которого русский язык — не родной. Вот вспомнил самые прикольные девизы узбекского Минздрава:
«И старость в радость,
Коль здоровье есть!»

«Мы часто будем вспоминать
Ту женщину, чьё имя МАТЬ!»

Дорогой мой читатель, хочу поведать тебе историю, имевшую место в моей жизни. История — живой анекдот! Смеюсь, каждый раз вспоминая… Был у нас один товарищ по имени Анатолий, по прозвищу хапуга — человек, с виду похожий на Сандея Аделаджу, но белый; наш родненький из Нежина. Глаза у него бегали так же, как у того «мессии». По натуре врождённый клептоман. Образ жизни и мыслей соответствующий. Этот Толик радовался, как ребёнок, всему, что «на шару», как говорят, попадёт… Что-то найдёт (якобы), что…
… показать весь текст …

Пушкин часто приглашал девушек покататься на своей печатной машинке, но барышни говорили, что печатные машинки ещё не изобрели.

По еврейскому фольклору

Арабский шейх и нефтяной магнат —
Такому сочетанию был рад!
Хвала не только предкам и себе —
Аллаху, редкой даденной судьбе!

Однако, смертный, как и все в миру.
Заразу редкую шейх подхватил одну!

С бедой зараза не одна легла.
Так, группа крови редкою была!
Ан, разгуляться не успела драма.
Нашли ту группу крови у Абрама.
… показать весь текст …

Вностардамус всех щелкал по носу, и к нему стали прислушиваться, подставляя носы.

— Это касается Канта, лапы убери! — сказала она.
— Нет, я касаюсь твоей миниюбки! — возразил он.
— Аааа. Это касается Фрейда! — сказала она.
— Я только тебя касаюсь! — возразил он.
Она положила себе под юбку книгу по философии.
— Ну ты извращенка! — сказал он.
— Это я для тебя, чтобы ты книгу нащупал! — возразила она.
— Ааа. Ну хорошо. Буду книги щупать! — согласился он, улыбаясь.
— Убери лапы и скажи, что любишь меня! — сказала она.

Давно это было — еще при царе. Собрался как-то владыка томской епархии проехать по окрестным приходам с инспекцией. Решил начать с самого бедного прихода. Приехал, смотрит — церквушка старенькая покосившаяся,
народишко бедный, однако-ж дело поставлено, службы идут исправно. Попик молодой шустро бегает, даже на стол кой-чего накрыл, штоф поставил. Сели вечерять. Попик наливает, поднимает тост:
— Выпьем, владыка, по едИной! — Выпили, закусили. Он снова разливает:
— Выпьем, батюшка, по единой! — И …
… показать весь текст …

Мудрец, ты в жизни всё познал,
Поведал, многое сказал…
А знать тебе не интересно,
Всё, что при жизни неизвестно --
Чем на твоих похоронах,
Пусть, после слёз и многих «Ах»,
Закончилась бы речь потом?
Ведь, помечтать не грех о том!

Раскрыл мудрец свои уста --
«Мечта, чтоб речь звучала так:
Что помер, нам не верится!
А он, никак… шевелится!»

Профессор Преображенский делал Шарикову операцию тем же топором, которым Раскольников зарубил старуху. А сейчас этот топор ищут все современные писатели, чтобы продолжить эпопею.