Вот только что была кровь, а теперь тяжелый, горький, медленный яд течет в моих звенящих от напруги жилах. Пальцы сжимаются и разжимаются сами, ища чье-то горло. Ревность живет в самом низу живота. Там, где раньше жила нежность. Смерть, это как детская, мгновенно забытая, обида по сравнению с ней. Она не калечит душу, — она случается. Смерть, это когда кончается время. Ревность же длится и длится. Всё время. И конца ей нет и края. Как басовая подложка в джазе. Она есть, незаметная и основательна…