Я ворую чужие аккорды,
Всё раскроют — таи- не таи,
Но живу с подозрением твёрдым —
Кто-то тихо мазурит мои.

Слышен голос, бичующий всУе,
Шорох в спину летящих камней,
Ваша жизнь никого не волнует,
Кроме тех, кому нет дела к ней.

Не капнет с неба мёд,
Не скажет суд «Свободен!», —
Кто ждёт, тот только ждёт…
Кто действует — находит!

Не подвластны нам пути господни,
Гвоздь прибил истории тетрадь,
Мы гордимся трепетно сегодня
Тем, что завтра будем проклинать.

Амурным светом отблестели
Младого бешенства годИны,
Но и сейчас девчонки в теле
Тревожат грешные седины.

Побросало по жизни меня,
А сегодня за каменным пОлогом,
Комментируя новости дня,
На диване пашу политологом.

Для того, чтоб разжечь костёр, три вещицы простых нужны
(Не считая погодный фарт) — кОроб спичек, листок, дровишки.
Для того, чтоб разжечь огонь всенародной большой войны,
Хватит вещи всего одной — несмолкающей телевышки.
*

Бескрайних кладбищ расширяются просторы,
Кресты, венки,
столы, попы —
корысть налажена.
Мне снился сон, что ритуальные конторы
Отцы родные
приравняли к нефтескважинам…
*

Новых порядков не сломишь природу,
Пусть и приправлено варево зла,
Право на жизнь, на жильё и свободу
Есть лишь при должном объёме бабла.

Не гневай тщетно ты судьбу мужскую,
Ведь в этом наша праведность и сила,
Что пилят бабы нас и критикуют,
Зато истошно воют на могилах.

Нет, вы ошибаетесь, ребята,
Прожитым годАм открывши счёт,
Стар не тот, кто с паспортом помятым,
Тот, кто полной жизнью не живёт.

Вторит эхо последних звонков
На сеанс предстоящей печали,
И простил бы я всех дураков,
Кабы все они дружно молчали.

Затуманился взгляд наш пристальный,
Заблудились земные твари,
Нет религии выше истины,
Только истину не пиарят.

Не понять мне людей порою,
Окунувшихся враз в систему,
И в угоду кривому строю
Ставших в ряд там, где правит демон…
Расширяя чертей потребы,
И страданьям людским не внемля,
Позабыли смотреть на небо,
Опускаясь при том на землю.

Ловлю я повсюду тревожным взглядом,
Как сбились товарищи в злую стаю,
И, чувствую, что и не жили рядом.
Те люди, которых, казалось, знаю.

Давно уж гордый птах не реет
И буря мрёт в обломках чести,
Народ без смыслов и идеи
Сродни отаре мелкошерстных.

Стакан наполнен влагой ключевой,
Но полупуст — с сухою горловиной…
Наполовину я, как встарь, живой,
И мёртвый на другую половину…

Странные флаги на реях,
Новый порядок. Начало.
Цены растут и звереют,
Люди рычат и мельчают.

Давит сила височных вен,
Жизнь надежды благой полна,
И так хочется встать с колен,
Но шатается плоскость дна.

Чуть осень — как листву меняет лица
Железно- гуттаперчевая знать,
Нас хитро манят волеизъявиться,
Чтоб честно после выборов послать.