Я максимальный отражатель минимализма и прямой выразитель парадоксальности.

У человека есть кнопка «очеловечиться», но может быть никто эту кнопку никогда и не сдвигал в сторону человечности, может быть мы просто безволосые обезьяны.

Проведя в себе интернет, я выдавил из себя советского человека.

Человек — единственное существо, который сам выбирает, что для него существенно.

— Девушка, а можно с Вами познакомиться?
— Молодой человек, а зачем?
— Ладно, девушка, проехали!
— Нет, молодой человек, любой конфликт нужно доводить до конца!

Богат ты или беден, у тебя всегда есть шанс купить хотя бы одно счастливое мгновение.

Жизнь — это разные дороги, правила движения по которым у всех свои, что превращает её в безысходный лабиринт.

Мы находим правильный ход, но ходим все-равно не правильно.

На заре своей мятежной молодости Дарвин подрабатывал в Африке паровозным водилой, что определило роковой путь всему человечеству: машинистом он был самозванным, да и животных совсем не любил, и как-то на крутом вираже стальными колесами отрезал хвост очень милой, красножепой обезьянке, даже не ведавшей, что после этого все человечество произошло от нее. Впрочем, это произошло тёмной африканской ночью и Дарвин был в темноте слабозряч. Может быть это была вовсе и не обезьяна, а гиганский, черный крокодил с пастью как у мегаладона, хвостом как у дракона, языком как у змея горыныча, у которого зубы, как частокол. Но мы даже не знаем, что мы вовсе не обезьяны, а крокодилы.

Нет ничего цепче негативной информации, ибо внутренняя обезьяна в человеке просит жрать.

Нашёл позолоченный банан — ищи позолоченный кокос.

— Девушка, а можно с Вами познакомиться?
— Знакомиться со мной нельзя, а влюбиться можно.

Если дырявый стакан положить в дырявый стакан, дырки обязательно совпадут.

Жизнь — это грязная случайность.

Грязная случайность хуже умысла.

Какой у воздушного шарика насос, такие у него и мысли.

Жизнь или красива, или грустна.

Жизнь — это гротеск в юности и сарказм в старости.

Иногда, чтобы решить проблему, нужно, чтобы за тебя порассуждала обезьяна.

Было бы два топора, а ещё одна старуха найдется.