— Ты со-убивец! — сказал Раскольников Достоевскому.
— Да это всё символически, Родя, не парься! — ответил Достоевский.
Тогда Раскольников взял символ топора и пошел подпереубивать символ старухи.
— Вы переплюнули автора! — сказали Раскольникову критики.
А вслед ему неслась песня:
— Эгей! Привыкли руки к топорам!

— Человека убил не ты! — сказал Достоевский Раскольникову.
— Ты что, не помнишь своих персонажей? — засмеялся Раскольников и замахнулся на Достоевского топором.
— А я не Достоевский, а адвокат Мишани Ефремова, — сказал литературный критик.
— Это лошадь виновата, сена объелась, все дорожные происшествия из-за обжорства лошадей! — сказал Раскольников.
— Молодой человек, Ефремов ехал на осле! — сказал адвокат.
— Вы что, Мастер и Маргариту обчитались? — удивились читатели.
И топор Раскольникова зарубил на мелкие кусочки роман Булгакова.
— Осел ехал на осле? — неожиданный пердимонокль, удивились в суде… и дали условный срок от растерянности… а еще потому, что в тюрьмах нет стойла…
А потом из этих кусочков Умберто Эко собрал «Имя Розы».

Ни один философский пазл не сходится без иронии, от которой становится грустно.

— Девушка, а можно с Вами познакомиться?
— Молодой человек, вроде всё было по плану, до одного момента. Я знаю, у вас ручка не пишет!
— Девушка, а я записываю номер своим сердцем!
— Молодой человек, а вот и не совпало! А я диктую номера молодым людям своей задницей!

— Молодой человек, ущипните меня, пожалуйста, за нос!
— Девушка, а Вы что, так знакомитесь?
— Да нет, просто нос чешется, а лапки грязные!
— Девушка, но у меня тоже лапки грязные!
— Мужские лапки всегда чище женских!
…
— Ааааа. Я же сказала, ущипните, а не укусите!
— Девушка, извините, но я — людоед!
— А спорим, ты меня не съешь? На что спорим?
— Не съем, у Вас же лапки грязные!
— Фу! Чистюля!

Достигнув цели — шагни на шаг дальше.

Труд из обезьяны сделал человека, а мартышку мартышкин труд сделал Дарвиным.

Эти, эти и эти,
Сколько не перечисляй,
Это всё-равно не все на свете!
А стих-то где?!
А всё уже придумано,
И нового не сочинить.
Ломать шаблон не буду!

Мошенник носит туз в рукаве, даже, когда он в безрукавке.

Биография поэта
Не возможна без счастливого билета.

Чёрный квадрат — это победа искусства над калейдоскопом бытия.

— Мужик, а ты что на моём балконе делаешь? Ты что, Карлсон без пропеллера?
— А я прыгнул с десятого этажа, а потом отпрыгнул обратно до двенадцатого!
— Отпрыгивай дальше до крыши, мой балкон не для прыжков!
— Девушка, а вдруг это шанс?
— Прыгай на Луну и знакомься там с лунатиками!
— А что, хороший совет! Это шанс! Чао!

— Девушка, скажите, пожалуйста, а мы едем или плывем или летим?
— Молодой человек, по Вам видно, Вы в фантазиях летаете, а я в метро еду!
— Девушка, а Вы подлетайте ко мне в фантазию!
— Молодой человек, потом падать придётся высоко, лучше не залетать!
— Тогда я приглашаю Вас потанцевать под музыку стука колёс!
— Молодой человек, танцевать всем охота, дурные примеры заразительны, а что будет, если весь вагон пустится в пляс?
…
— Мужчина, просыпайтесь — Конечная…

Кто долго перебирает варианты — тот всегда переборщит.

Это не я, это Высоцкий.
И это не я, это Высоцкий.
И это не я, это Высоцкий.
А я не поэт, тут всё не я!

— Раскольников, а откуда у Вас топор? — спросил Белинский.
— Я кашу варил-с, просто на место ещё не успел положить.
— А это потому что он не тварь дрожащая, тепло одет! — объяснил Парфирий.
— Все Вы концептуально ошибаетесь! — сказал Достоевский.
— Человек — это звучит горденько! — сказал Горький.
— А откуда взялись уменьшительно-ласкательные интонации? — удивился Белинский.
— А это потому, что все ценности относительненькие — объяснил Ницше.
— Я убил человека! — написал первую строчку прочитавший «Преступление и наказание» студент, решивший написать роман лучше Достоевского.
— Я Парфирия позову за плагиат! — возмутился Федор Михайлович.

Я щёлкнул девушку по носу и со всей присущей мне важностью пошел дальше.
— Стой! А жениться? — крикнула она мне вслед.
Но я убежал!

Хочешь реализоваться как человек — стань сначала обезьяной, хочешь реализоваться как Бог — оставайся человеком.

В аду всё абсолютное — относительное, а всё относительное — абсолютно, что и обуславливает его бездонность.

— Девушка, а можно с Вами познакомиться?
— Нет, молодой человек, я на «можно познакомиться» не ведусь! А вот, если ты надуешь щечки и сделаешь забавную мордочку, у меня о тебе сложится хорошее впечатление!
— Девушка, я на всё готов!
(надувает щёчки и корчит мордочку)
— И какой ты теперь зверёк?
— Плюшевый!
— А я тебя сейчас затискаю!
— Девушка, это я Вас тискать должен, а не Вы — меня!
— Нет, молодой человек, мы живём в эпоху эмансипации и феминизма!
И затискала… насмерть…