Вчера к нам с Юлькой подкатил «дедулька» слегка за 55 — в руке ключи от BMW, которыми он разве что в лицо нам не тыкает. Улыбается, белоснежными имплантами зубными сверкает, чисто альфа-самец! И говорит радостно: — «Девочки, а не продолжить ли нам вечер вместе?». Юлька никогда не отличалась тактом, а прямотой, увы, да, поэтому она честно расхохоталась и спросила: — «Куда тебе, дедуль? Пора бы о душе подумать. Место на кладбище заказать». Вы можете думать, что вас это не касается: у вас у вас вед…
… показать весь текст …

Август теряет листья с эскизами прошлого лета. Осенний мастихин смешает ярких красок. И на холсте зимы наметим будущий пейзаж…

Среда определяет наше мышление.
Среда формирует нас.
Ты анализируешь среду и понимаешь, что в этой почве могут плодоносить только сорные травы. Здесь все занесено повиликой распада, она паразитирует в каждой черепной коробке.
Ты понимаешь, что живешь в среде воров и глупцов, эгоистов и апатичных лентяев, лишенных больших ценностей, амбиций, мотивации, вяло размножающихся на кладбище отмерших идеологий.
Среда, раззявив свое чрево, порождает все новых и новых обреченных.
Ты еще понимаешь это, ты еще пытаешься измениться сам, но ты сам ничего не значишь для среды. Этот бой заочно проигран.
Тогда ты пытаешься изменить среду. Создать в ней предпосылки для роста новых «первых».
Но она сыто урчит, размазывает по морде слюни и смотрит на тебя добродушным и медленным лицом дебила.
Именно поэтому, рождаясь во вторник, я никогда не доживаю до среды.

Твои чувства крошечны — муравьи на замшевой коже,
твои мысли огромны — их вершины покрыты снегом,
рассказать, что из этого делает нас похожими?
Твои чувства — капельки, падают в руки с неба.
На твоей футболке вышиты тексты песен,
я ее ношу, когда в сердце предельно тихо,
это музыка в форме тела, и это весело —
твои песни пахнут причудливо — облепихой.
На твоем рукаве есть пятнышки темно-синие,
от чернил из ручки или, возможно, моря,
от большого моря — больше любой пустыни.
Я целую пятнышки эти, и ты покорен.
Твои чувства крошечны. Мысли, мысли огромны!
Твои чувства — у моря раковины, жемчужины.
… показать весь текст …

Ты начинаешь понимать, что светлое волшебное завтра надежды — жуткая лживая сказка, отнявшая у тебя полжизни, пока ты верил ей и чего-то ждал. Так выстругай ум, выструни чувства. Раскаляй скелет добела, бери молот, бей от души, затачивай до первой крови — из тебя выйдет отличный топор. Прорубишь им себе право жить дальше. Время надежды прошло, настало время сжавшего зубы смирения.

Все ближе смерть, все дальше в тумане дней прошедшие года,
и их не будет больше никогда, но ведь и смерти никогда не будет…

Большое лето уже желтеет
И метит небо по голубям.
Надев поэмы на голое тело,
Я прячусь в стенах и жду тебя.
Я пью свой чай и читаю книги,
Но с их страниц проступает в мир
Души, знакомой до жажды, выгиб.
Я пью свой чай, словно это спирт.
Пьянею быстро, не много надо,
Пьянею цветом твоих стихов
И оставляю сухой осадок:
Во мне слова, но от них тепло.
И дело не в возрасте между нами,
А в том, что весна на твоей щеке
… показать весь текст …

На самом деле тем и прекрасна, и неповторима наша жизнь, что мы создаем ее сами.

Я любила тебя в июне.
Было ветрено, сыро, холодно,
но казалось — едва в нас дунет
этот ветер, и мы исполнимся,
превратимся в большое небо —
в одиночестве говорливое,
превратимся во что-то верное,
превратимся во что-то дивное.
Я любила, когда ты мельком
смотришь в лужи и тайно морщишься,
я любила, кода ты мелом
на асфальте рисуешь рожицы,
как ребенок. Того ребенка
я любила в тебе до жалости
… показать весь текст …

Порой душа, проломив корку смысла,
течет и рушится в недра себя;
мир, словно в луже рисунок, размылся,
гимн сумасшествию бесы трубят.

Раз в сотню лет происходит особо:
не задержавшись на торном пути,
стремясь к безумству изысканной пробы,
она все дальше в глубины летит.

Сквозь жар и бред устремляясь отвесно,
почуяв ритм, недоступный уму,
находит дар — оборачивать бездну
в надзвездный шпиль, прободающий тьму.
… показать весь текст …

Всматривайтесь в привычное —

И вы увидите неожиданное.

Всматривайтесь в некрасивое —

И вы увидите прекрасное.

Всматривайтесь в простое —

И вы увидите сложное.

Всматривайтесь в малое —
… показать весь текст …

Моим стихам!

Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я — поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,

Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам о юности и смерти,
— Нечитанным стихам!

Разбросанным в пыли по магазинам,
Где их никто не брал и не берёт,
… показать весь текст …

Быть может, хороша листва,
Как ветвь и как стрела ствола,
Но с корнем плохо что-нибудь,
Цветы с плодами позабудь.

Но я свободен от забот,
Цветёт ли древо, есть ли плод.
Листва гладка, кора груба,
Вот всё, в чём дерева судьба.

Порой огромны дерева,
А цвет их разглядишь едва.
Я древний папоротник сам.
Но в пору стать лишайником.
… показать весь текст …

Нырни поглубже за мечтой,
Не дай призывам тебя свергнуть,
Ныряй быстрее, с головой,
Беги навстречу ветру.
Поверь ты сердцу своему,
Когда в огне запляшет море,
Любовь свою дари всему,
Коль звезды отвернуться вскоре.
Отсалютируй прошлой жизни,
Грядущему скажи: «привет!»
И танцу неуклюжей смерти,
На твоей свадьбе места нет!
Не говоря уже о мире,
Со злом его, с его добром,
… показать весь текст …

* * *
не сострадай: бесчеловечество,
упорное чудовище, страдает
от прогрессирующего комфорта —
в величье своего ничтожества
(послав вопросы жизни-смерти к черту)
мильоном атомов обожествляет
конец иголки (горький пик); изгибы
в системе линз ведут от нежеланья
обратно к нежеланью.
Мир рожденный —
не мир содеянный; для состраданья
есть травы, камни, звезды, звери, рыбы —
но не летально гиперизощренный
… показать весь текст …

Ты скажешь пел

Ты скажешь — пел. А я скажу — болело,
Не за себя, а просто — за людей.
Метель ломала нервы чем-то белым,
И становилось небо тяжелей.
Хотелось кануть, ветром стать, туманом,
Загородиться дымом городским,
Бывал я злым, растрепанным и пьяным,
Но я не знал, что можно быть другим.
Как их любить, людей этих бездумных,
Как их любить, далеких и чужих?
Хотя бы раз, хотя бы на минуту,
Обнять весь мир, как девушку — жених.
… показать весь текст …

Березы обгрызены бобриками сочатся соком привлекая шмелей и прочую лесную суть Папортник развернул веер свой и на облестках гуляет сочная зеленая форма жизни к ним шмель летит и ищет цветочков celebrias vegeti …

дозрел, голубей хлебом кормлю

В это холодное лето мы будем играть в слепых. Мы руками закроем друг другу глаза, узнавая лица на ощупь, кончиками пальцев, запоминая их не красивыми, а теплыми, не умными, а живыми. Мы будем читать истории чужих судеб, осторожно проводя губами по причудливым линиям на руках. Мы будем слушать. Мы научимся слышать. Не слова, которые могут обмануть, а оттенки сбивающегося под этими словами дыхания, которые не умеют лгать. Мы попробуем. Мы попробуем на вкус эту боль, слизывая ее соленые капли с обнаженной души, мы попробуем сладкое молоко бытия, выступающее на поверхности неба. В это холодное лето мы впервые вдохнем друг друга полной грудью, научившись отличать тонкий аромат улыбки от горького запаха горя. И, может быть, тогда эти странные встречи под дождем, листопадом, на ветру или под россыпью удивительных звезд приобретут совсем другой смысл.

Судьба хитрит, она сама с собою
Играет в очень сложную игру —
Раз в жизни каждому предоставляет
Возможность все иначе повернуть.
Но у судьбы есть десять тысяч шансов,
У нас — один, к тому же мы и сами
Не знаем о призвании своем.
И человек, замысливший убийство,
На улице попросит закурить
И удивит нас отрешенным взглядом.
И если за рукав его схватить,
Не выпускать его, пойти с ним рядом,
Позвать домой и чаем напоить,
Все повернется. Но судьба играет
… показать весь текст …