Пардон, мадам!
Признаюсь только Вам!
Да. да!
Конечно, как Агент, — болтаю иногда!
Но, как ответственный супершпион,
кое-каким умишком наделен,
— не открываю я врагам страны все тайны Вавилон.

Мне давно не понять, почему так в России?
В звоне счастья и света золотых куполов,
разлучает судьба с тем, о ком мы просили,
и уносятся ветром слова про любовь.

Вновь проснулась весна и листочки осины
задрожат, затанцуют на ветках стволов,
мне напомнят друзей, c кем не раз здесь ходили,
и рыбалку, и песни у привальных костров.

Он был обычный крокодил,
своих, болотных, не любил,
с цветком к избушке приходил.
Однажды, выпорхнув из сна,
она призналась: — я ждала,
сегодня, ночью голубой,
на новой ступе, и с метлой,
мы покатаемся с тобой!
а может хочешь, ненаглядный мой,
увидеть Космос за Луной?
Я бы на все тогда пошла,
мать суррогатную нашла,
тебе бы двойню родила.

Нам не узнать, что выбирать?
Меч или власть, счастье в Раю.
жизнь на краю.
Это весна в гости зашла,
рассыпав на раны соль,
это война,
к нам снова пришла,
разворошила забытую боль.

Наш Иван уже не думал,
не творил и не рыдал…
все ему Пророк поведал
и в Писанья записал.

Нам день и ночь потоки слов
рисуют радость дальних островов.
Здесь одиночества приют
глядит на мир глазами барракуд.

В сетях всегда бухгалтер Вася
был оптимист, и Дон Гуан.
В реальной жизни поклонялся
одной Мадонне Бенуа.

Так трудно, увидав портрет,
понять и в душу влезть,
ведь Сеть бездушна и рисует
совсем не то, что есть.

Но повезло, и он влюбился,
на сердце стало горячо.
Но Мир померк и развалился,
от скучной фразы: — а Ты, Чоо?

Всегда у выбора пути понятные сомненья.
Открытый Монфокон оплаты преступления.

Я снова перепутал жанр, до сути не добрался,
хотя сгорело все, в душе звенел мотив романса.
В признаньях, как в любви, обману каждый рад,
когда весна цветет вокруг, мы ждем ее наград…

Но часто миром и судьбою правит мода,
тогда любовь — одежда интроита — Квазимодо.
А время?, — время в пепел превратит и короля — урода,
в короткий счастья миг его судьбы, или его ухода.

Я брожу в своем лесу,
по ночам летаю…
Ни о чем я не прошу,
все свое в себе ношу…
о любви все знаю.
По весне, — весна цветет,
почки распускает.
Меня, миленький, не любит,
пишет он, — про мотыльки,
что в лесу летают,
может… намекает?!

Подруга, Афродита. Слышь? Скандал!
Мой Пигмалион, с дивана, как-то встал,
в сарае жил три дня. Строгал!
Прикинь?! Он, гад, с похмелья,
Безмолвную там бабу изваял…
Теперь сидит там сутками. Балдея,
и шепчет нежно — Га-ла-тея.

Солнце весны плавит как камень,
застывшую в холоде, осень души.
Картины рисует небесное пламя
и дарит цветные карандаши.

А. Яценюк опять в Европе.
Приехал срочно, в маске Льва.
Просил он Евро,
а получил морковку и по жопе,
она ведь голою была.

Пожалуйста, не комкайте, не рвите
в пространстве к вам, протянутые нити,
негромких голосов и слов людей
из дальних стран, домов и этажей,
Всемирной паутины миражей.

Мы мечтаем, летаем и бегаем,
мы купаемся в людях и снах.
Платим дорого, своим временем,
превращаясь со временем в прах.

Очень трудная работа, сочиняя, — создавать.
Вставить стрессы ощущений в отпечатки впечатлений.

Задумчивый Романтик с ушами и хвостом.
напрасно называли ИА наивнейшим Ослом.
А впрочем, всем Романтикам
когда-то повезет:
- ваш лучший друг подарит шарик Вам,
или найдет Ваш хвост…

Странный сон мне приснился,
в нем была ты Святая.
Я всю ночь протоптался
пред воротами Рая.
Понимал, что напрасно.
и стучал осторожно.
Позовите мне Свету,
ну…, не Святую, возможно.
На Земле поискал,
тут таких, не бывает.
А других здесь полно,
но ее не хватает.

Я к Ангелам летаю вверх,
на купол голубой…
А там вчера, какой-то Бес
закрыл замок,
и дверь Небес
не стала проходной.
Наутро, посмотрел наверх.
Так этот Бес,
вновь издевался надо мной.
Открыл все краны
в Небесах,
и поливал водой…

Все вокруг, много лет не меняется,
рвет простор Колокольный звон.
Падший Ангел с небес улыбается,
он в Душе занимает пустующий Трон.