-…Если у власти жестокое и глупое правительство-то тем больше у вас оснований руководствоваться не злобой, а другими, более высокими чувствами. А вы вращаетесь в заколдованном кругу: правительство обошлось с вами зверски, и вы стараетесь отомстить ему;оно наносит удар вам-вы ему. А какая польза от этого народу?

-Послушай, Оливия, но ведь и в лондонских трущобах тебе приходилось сталкиваться с отвратительными явлениями…
-…Да где же их нет? Но ведь здесь (в России.А.П.) только это и видишь, ничего другого! Володя, во всей этой деревне нет ни одной здоровой женщины или ребенка! Люди разлагаются заживо-душой и телом. В избе, где мы сегодня были, ютятся десять человек-четыре поколения, и всех их, начиная с прадеда и кончая новорожденным, следовало бы навеки усыпить.

Мэри с самого начала поняла, что муж несравненно умнее и талантливее ее, и поклонялась ему, как божеству. Мэри была глубоко религиозна, и хотя упорное стремление мужа завоевывать для людей невежественных блага просвещения казалось ей не столь идеальной формой христианского милосердия, как раздача теплых одеял и талонов в бесплатную столовую, чем она сама занималась в девичестве,-все же он посвящал все свое время неимущим и был, следовательно, хорошим христианином. Жаль только, что некоторые его высказывания не отличались должным благочестием.

… Милорд размечтался:
-А еще введем налог на полеты!
-Но, сэр, гратхи же птицы, к пешим переходам плохо приспособленные?
-Так в этом то и весь цимус, мой мальчик!
-Гм, я читал, на Герберге лицензировали правильное дыхание!
-Молодец, толковый ученик! И как там?
-Да вымерли все.
-Отчего?
-От жадности!
-Ладно, подождем пока с этим!

-Как же вы, такие красивые, хорошие, умудрились породить нас, таких жутких монстров???

-День и час дуэли?
-О, как можно скорее! Уже два года, как я не видел своих родных, и, признаюсь, мне не терпится их обнять.
Англичанин с удивлением посмотрел на Ролана: тот говорил таким уверенным тоном, точно не сомневался, что он останется в живых.

Однажды довольно известный писатель и журналист Л. заходит к себе в комнату, а в его любимом кресле развалился какой-то огромный котяра полосатой масти. Владимир Васильевич решил поприветствовать его по-мужски, тапком, но животное мигом соскочило на пол и запряталось под стол. От такой догадливости хозяин даже расхохотался, а кот жалобно выглянул из-под скатерти и промяукал:"Так-то ты, брат, гостей встречаешь, а потом еще жалуешься, что никто тебя не приглашает!"Писатель Л. от смеха даже прослез…
… показать весь текст …

Широкие черные балки под потолком и добротная старинная мебель, создававшие атмосферу старины, импонировали вкусам Рэймонда Уэста. Он был писателем, и дом тети, Джейн Марпл, всегда казался ему достойным оформлением собственной персоны. Он взглянул в сторону камина, возле которого в большом кресле сидела хозяйка. На ней было черное муаровое платье со множеством оборок на талии и брабантскими кружевами, каскадом ниспадающими с груди. На руках-черные кружевные митенки. Черная шляпка подчеркивала снежную белизну волос. Она вязала что-то белое, мягкое и пушистое. Ее словно выцветшие голубые глаза-кроткие и добрые-изучали внимательно гостей.

Какая прелесть-летний дождик! Собрались мы картошку окучивать, а тут он, родной! Пришлось идти домой, читать Агату Кристи.

Зайдя в библиотеку, уточнить кое-какие мелочи предстоящей свадебной церемонии, Имбира опешила, завидев в читальном зале свою любимую подругу-миротворку Черу, умевшую воспламенять взглядом в буквальном смысле, а потому державшуюся подальше от подобных, легкогорючих помещений, благо ее бывший напарник Дэвид был ходячей энциклопедией, да и новый, Орлик, знал очень много. Да, тяжело быть не таким, как все, никаких для тебя удобств, почему бы не напечатать огнеупорные книги? Впрочем, это мелочи, вот…
… показать весь текст …

«Все в жизни бывает. Трудно бывает… Так трудно бывает, что глаза на лоб лезут. Но убиваться, показывать слабость свою-это последнее дело. Плюнь на все, держись, другого выхода все равно нету.»

Первый секретарь райкома комсомола, долговязый парень, прилизанный и точный, нудно перечислял мероприятия райкома комсомола за отчетный период, значительно паузил, хмурился когда говорил о недостатках, важничал… И не догадывался по простоте душевной, как смешон он в роли молодежного вожака, организатора, запевалы в горячих делах.

Мой Сашка пьяный такой дурной! Выстиранное белье развешивает, не закрепляя прищепками!

Идет как-то Иван Царевич, а навстречу
ему-Ковбой Мальборо.
-Что, Иванушка, не весел, буйну голову повесил?
-Да вот, брат, иду за тридевять земель, в тридесятое царство, смысл жизни искать, бабка ведьма послала, как три пары чугунных башмаков сношу, семь чугунных хлебов сгрызу, так там и буду. Садись, отобедай со мной!
-Нет, спасибо, а повкусней у тебя ничего нет?!
-Была у меня скатерть-самобранка, да Ходжа Насреддин ее у меня в карты выиграл.
-Ну, это не беда, с хорошей женкой и про еду забудеш…
… показать весь текст …

-Дом строишь?-спросил Ивлев.
-Ага.
-Зачем?
-Охота пожить по-человечески.
-Это надо… Я тоже, наверно, когда-нибудь себе дом выстрою.

«Ирбисов не выращивают в оранжерее!"(«Старинные былины. Железный век.»)

Лесной закон: путника накормить, обогреть, кто бы он ни был, ни о чем не спрашивать, коли захочет что-то сказать-внимательно выслушать.

В колокол, мирно дремавший, с налета тяжелая бомба
Грянула;с треском кругом от нее разлетелись осколки;
Он же вздрогнул, и к народу могучие медные звуки
Вдаль потекли, негодуя, гудя и на бой созывая.

«Она действительно не делала со мной ничего особенного-нежные прикосновения ее пальцев и губ, касания ее тела, легкие укусы ее острых зубов-все было как обычно, в полном соответствии с выработанным у нас протоколом и ритуалом.
Разница была в том, что я почувствовал. И эта разница оказалась настолько огромной, что я как бы проснулся. Я понял, чего был лишен всю жизнь, и почему с такой легкостью мог говорить, что для трезвого и развитого ума любовная сторона жизни не представляет особой ценности…
… показать весь текст …

Нет, братцы, так любить, как русская душа,-любить не то чтобы умом или чем другим, а всем, чем дал бог, что ни есть в тебе, а…-сказал Тарас, и махнул рукой, и потряс седою головою, и усом моргнул, и сказал:-Нет, так любить никто не может!