— Какая у него может быть цель, я не знаю, но в человеке, который вечно всё высмеивает, есть что-то нечистоплотное.

Не спрашивай — и тебя никогда не обманут

Оставьте маску на лице, но снимите её со своей души.

Рабы всегда ухитряются завести себе собственного раба.

Думайте не о том дурном, что вами когда-то сделано, а о том хорошем, что вы еще можете сделать.

Камень, лежащий на дороге, может иметь самые лучшие намерения, но всё-таки его надо убрать…

1) — Значит, рассказывать дальше? — спросил он немного погодя.
— Если… если хотите… Но воспоминания мучительны для вас.
— А вы думаете, я забываю об этом, когда молчу? Тогда еще хуже. Но меня мучают не сами воспоминания. Нет, страшно то, что я потерял тогда всякую власть над собой.

2) Вы, такая отзывчивая, жалеете тело в дурацкой одежде с колокольчиками, а подумали ли вы когда-нибудь о несчастной душе, у которой нет даже этих пестрых тряпок, чтобы прикрыть свою страшную наготу?

3) Я боюсь… т…
… показать весь текст …

Но с детства некоторые вещи застревают в душе, как заноза, и потом, когда вырастаешь, занозу никак не вытащить, сколько ни старайся.

Невеликодушно и нечестно высмеивать умственное убожество человека. Это всё равно что смеяться над калекой.

В наше время выживают только те люди, которые думают только о себе.

Мы не имеем права умирать только потому, что это кажется нам наилучшим выходом

Какая вы бледная! Это потому, что вы видите в жизни только ее грустную сторону и не любите шоколада.

Этель Лилиан Войнич. «Овод».

…Если ты когда-нибудь повстречаешь человека и он покажется тебе… непохожим на тебя и на других… одного из тех редких людей, которые сияют среди нас, как ослепительные звезды… постарайся не забыть, что знать таких людей — большое счастье, но любить их опасно…

Я верил в вас, как в бога. Но бог — это глиняный идол, которого можно разбить молотком, а вы лгали мне всю жизнь.

Артур смотрел на водную рябь, спокойно слушал его и молчал.
- Я хочу знать, если только ты можешь ответить мне, - продолжал
Монтанелли, — связал ли ты себя клятвой или как-либо иначе.
- Мне нечего сказать вам, дорогой padre. Я не связал себя ничем, и все-таки я связан.
- Не понимаю…
- Что толку в клятвах? Не они связывают людей. Если вы чувствуете,
что вами овладела идея, — это все. А иначе вас ничто не свяжет.

Ложь, словно рана, хотя и залечивается, но шрам остается.

— Я рассуждал так, — снова заговорил Овод. — Человек живет один как перст в целом мире и чувствует, что присутствие женщины скрасит его одиночество. Он встречает женщину, которая нравится ему и которой он тоже не противен… Так почему же не принять с благодарностью то, что она может ему дать, зачем требовать и от нее и от себя большего? Я не вижу тут ничего дурного - лишь бы в таких отношениях все было по-честному, без обмана, без ненужных обид. Что же касается твоих связей с другими мужчинами до нашей встречи, то я об этом как-то не думал. Мне казалось, что наша дружба будет приятна нам обоим, а лишь только она станет в тягость, мы порвем друг с другом.

— Значит, рассказывать дальше?
— Если… если хотите… Но воспоминания мучительны для вас.
— А вы думаете, я забываю об этом, когда молчу?

«…Неужели вам никогда не приходило в голову, что у этого жалкого
клоуна есть душа, живая, борющаяся человеческая душа, запрятанная в это скрюченное тело, душа, которая служит ему, как рабыня? Вы, такая
отзывчивая, жалеете тело в дурацкой одежде с колокольчиками, а подумали ли вы когда-нибудь о несчастной душе, у которой нет даже этих
пестрых тряпок, чтобы прикрыть свою страшную наготу? Подумайте, как
она дрожит от холода, как на глазах у всех ее душит стыд, как терзает
ее, точно бич, этот смех, как жжет он ее, точно раскаленное железо!
Подумайте, как оно беспомощно озирается вокруг на горы, которые не хотят обрушиться на нее, на камни, которые не хотят ее прикрыть; она
завидует даже крысам, потому что те могут заползти в нору и спрятаться
там. И вспомните еще, что ведь душа немая, у нее нет голоса, она не может кричать. Она должна терпеть, терпеть и терпеть… Впрочем, я говорю глупости… Почему же вы не смеетесь? У вас нет чувства юмора…»
«Овод» Этель Лилиан Войнич

На месте вашего друга я бы оставался мёртвым.