Может ли быть что приятнее для северного жителя, как лелеянье нежных произведений благословенных климатов? Самое воззрение на разнообразие, богатство и щедрость природы возвышает душу и сближает человека с Творцом.

Прасковья. Отвяжись, пожалуй, не ходи по пятам за мною;несносно мне становится то, что привязался ты ко мне.
Теф.Легко то сказано весьма;узнала бы ты, каково мне, когда вижу рожицу твою;я тогда сам не знаю, что делать, и на след твой бегу так, как гончая собака, имея пред собою зайца или лисицу.

Странно, чтоб приласкали, надо покричать, поскандалить, а стараешься-стараешься, пыхтишь-пыхтишь, только:"Арбайтен!Арбайтен!"

Мой муж сегодня безмерно счастлив, нашел старую джинсовку, и она у него застегнулась на животе!

Вот сижу, думаю, почему ни разу зеленый мех не попадался, говорят, бегают где-то изумрудные собаки… чего только наше поколение не наслушалось, не насмотрелось, не напробовалось. Как говорил Поэт:"Блажен, кто появился в свет в его минуты роковые…"

Радотова мать: Невестушка, я пришла тебе сказать, что я более в вашем доме жить не хочу.
Радотова жена: За что, матушка, вы так разгневались?
Радотова мать: В доме все пошло на вынтараты: никто меня не почитает и не слушается.
Радотова жена: Кто осмелится подумать…
Радотова мать: Ты сама рада будешь, как я из дому выеду;тебе бы сидеть с братом да с своей роднею, а на меня глядишь мало либо нахмурившись;а я того и не люблю: хоть печали и много было смолоду, но мне под старость видеть бы лица веселые.

Старейшин еще вечером встречали в казаньском космопорту, их челнок был не больше Банананова, могли б и прямо ко дворцу подрулить, но там слишком много надворных построек, одна оранжерея чего стоит! Одно неловкое движение и война миров обеспечена! Шутка, конечно, но во всякой шутке есть доля шутки! Ехали в открытом «Мерсе», Старейшины так и вертели головами, рассматривая окрестности и город, несмотря даже на гермошлемы, обычная наша Средняя Полоса для инопланетян, видимо, преинтереснейшая экзотик…
… показать весь текст …

Обожаю своего Сашку! Спрашиваю, не доели ли колорадские жуки нашу картошку? Серьезно так отвечает:"Думаю, что нет!"Няшечка мой! Чмоки-чмоки!

Ум господа иностранцы привозят к нам не на продажу, а для собственного обиходу.

-Бабуля, куда они?
Старшая мойра недоуменно пожала плечами. Средняя засмеялась и обняла дочь.
-Любовь окрыляет!
Львиная парочка медленно дрейфовала над завитками утреннего тумана в сторону бора. Грифоны первыми вышли из ступора и пустились вдогонку молодым, воспарившим с места бракосочетания в буквальном смысле. Летали они, впрочем, недолго и недалеко, увлеченные только друг другом, не заметили вековечной сосны, треснулись об нее и прозаично рухнули на землю, по счастью устланную мягким лесным…
… показать весь текст …

Бывало за эти годы и так, что я пыталась оставить Хейлшем позади, говорила себе, что не надо все время оглядываться. Но потом всякий раз наступал момент, когда я переставала сопротивляться. К этому имеет отношение один донор, который был у меня на третьем году работы в качестве помощницы. Точнее, его реакция, когда он узнал от меня, что я из Хейлшема. Он только что перенес третью выемку-перенес тяжело и, должно быть, знал, что не вытянет. Он едва дышал, но посмотрел на меня и сказал:"Хейлшем.Там, наверно, было замечательно"…
Я дней пять или шесть рассказывала ему все, о чем ему хотелось узнать, и у него на лице, хоть он и лежал весь скрюченный, проступала кроткая улыбка. Он расспрашивал обо всем-о большом и малом. Об опекунах, о личных сундучках для коллекций у каждого из нас под кроватью, о футболе, о тропинке, которая шла в обход главного корпуса и всех укромных мест, о пруде для домашних уток, о питании, о виде на поля туманным утром из окон комнаты творчества.

В детстве я думала, что отдушины в подвале-для кошек специальный вход.

Славилась вымская земля лишь владычным Усть-Вымским городком. Как отдал великий князь Дмитрий Донской всю Вымскую волость с пашнями, лугами и торговой пошлиной епископу Стефану, так и владычествовали здесь святые отцы. Епископы Герасим, Питирим, Иона… Немало потрудились во славу господа пермские владыки и вечный покой нашли в Усть-Вымском городке, лежат рядышком в часовне, срубленной из вековых сосен.

Ночевали на берегу, рядом с ладьями. Ратники варили уху в больших медных котлах. Наползали с воды молочные туманы. Горячий воздух из костров выгибал кверху туманный полог, будто в шатрах из белого шелка сидели ратники.

О двинских путях расспрашивал Салтык, о городах, о ценах на хлеб и солонину. Интересовался, быстрое ли течение в Вычегде, по которой судовой караван пойдет вверх на веслах. О Перми Великой: нет ли оттуда свежих вестей? Каков из себя пермский князец Матфей?

Меня дико раздражает отношение моего Сашки к продуктам питания. Иногда я думаю, что все голодранцы так себя ведут, потому никогда и не выбиваются из нищеты, а иногда кажется, что он принц в изгнании.

Мой киргизский наряд приводил красавицу в недоумение: она украдкой осматривала меня с ног до головы и не знала, что сказать.
-Не пугайтесь меня, сударыня,-сказал я,-я киргиз, уроженец диких степей;но и у киргизов есть также сердце, и они знают, что такое сострадание к несчастью ближнего. Будьте откровенны со мною, как с человеком, который почитает за богатую добычу всякий случай быть полезным страждущим и несчастным.

Рассудок можно уподобить солнцу, а страсти пожару. Человек, находясь в доме, объятом пламенем и наполненном дымом, не видит солнца. Но когда пожар утихнет, тогда благодетельное сияние дневного светила приятнее и ощутительнее.

…Он и правду говорит для обмана.

-Смотри же, Фарафонт,-примолвил камердинер,-держи ухо востро, а тебе будет вечная масленица. Не якшайся с просителями и не впускай никого даром в двери, а побирай за вход к барину…
-Я рад бы брать, да станут ли давать?-возразил Фарафонт.
-Дадут, как прижмешь,-отвечал камердинер.-Научись твердо отвечать: дома нет, занят, нездоров, не принимает, изволит почивать! А когда спросят, когда можно прийти, нельзя ли подождать, нельзя ли доложить- скажи: все на свете можно, только осторожно.