Обычно в любовных играх Федька был быстр. Случалось, что и начинал он прямо с поцелуя. А тут вдруг робким стал, стеснительным, сам на себя удивлялся. Довольно было Федьке, что Сулея просто рядом стоит, что можно слушать ее тонкий голосок, смотреть в глаза-вишни, гладить смуглую руку. Нежность, бережная жалость, ласковое томление переполняли Федьку, и он был счастлив.

После битвы у Обского Старика, где Андрюшка Мишнев собственноручно взял большого князя Молдана и заслужил великую честь, будто подменили его. Воровские свои затеи бросил. Боярский сын Шепляк, который присматривал за шильниками*, только головой качал:"Удивляюсь, воевода. Андрюшка на своем ушкуе строгости завел, как в государевом стремянном полку. Остяков запретил обижать, ходят меж них Андрюшкины шильники, яко ягнята, кроткие. Чудеса!-Прибавлял с притворным огорчением:-Матерно лаяться Андрюшка перестал, а ведь каким мастером был, заслушаешься!"

Вовлеченность в общее непреоборимое движение, приобщенность к великому делу, перед которым отступает все мелкое, корыстное,-вот что возвышает людей. Когда людские колеи сливаются вместе, то не колея уже получается-широкая дорога!

Ночевали на берегу, рядом с ладьями. Ратники варили уху в больших медных котлах. Наползали с воды молочные туманы. Горячий воздух из костров выгибал кверху туманный полог, будто в шатрах из белого шелка сидели ратники.

О двинских путях расспрашивал Салтык, о городах, о ценах на хлеб и солонину. Интересовался, быстрое ли течение в Вычегде, по которой судовой караван пойдет вверх на веслах. О Перми Великой: нет ли оттуда свежих вестей? Каков из себя пермский князец Матфей?

Славилась вымская земля лишь владычным Усть-Вымским городком. Как отдал великий князь Дмитрий Донской всю Вымскую волость с пашнями, лугами и торговой пошлиной епископу Стефану, так и владычествовали здесь святые отцы. Епископы Герасим, Питирим, Иона… Немало потрудились во славу господа пермские владыки и вечный покой нашли в Усть-Вымском городке, лежат рядышком в часовне, срубленной из вековых сосен.