Получив после ноябрьских выборов 1912 года 15тыс. телеграмм с поздравлениями, В. Вильсон с неожиданной жесткостью удалил представителей демократической партии, прибывших в Белый дом со списками предлагаемых назначений."Я должен подумать",-заявил новоизбранный президент.
Для этого он уединился в «открытый ветру и солнцу"коттедж на Бермудских островах…

.
В действительности замок вовсе не стар, он построен на рубеже XX века одним петербургским чудаком, разбогатевшим на изготовлении чудесной ветчины, изменившим фамилию Галкин на фон Грааль и вообразившим себя одним из рыцарей короля Артура. Он откупил у казны остров, на котором тогда обитали две семьи финских рыбаков, давших острову финское имя Кууси, обозначающее нечто связанное с хвойным лесом, и воздвиг на нем замок Грааль.

Попросила мужа не говорить про Шнура, так он теперь его цитирует больше прежнего, а когда я спрашиваю, чье это, утверждает-«народное творчество»,

-Привет тебе, племя младое и незнакомое, — сказал вахтер. — Небось на практику спешишь?
— Здравствуйте, — ответил Пашка. — Я никуда не спешу. А вообще вы правы — у нас практика по истории.
— Поздравляю, — сказал вахтер. — Люблю новичков. Может, понравится — останешься у нас навсегда.
— Вряд ли, — хмыкнул Пашка. — Я больше люблю космическую биологию. Там приключений больше.
— Неужели в истории тебе приключений недостаточно? Разве плохо стать рыцарем и сражаться на турнире?
Видно, вахтер был наблюдательным человеком и поэтому сразу раскусил, что Пашка в душе — страшный авантюрист.
— Сражался я на турнирах, — сказал Пашка небрежно. — Свалил пару рыцарей, одного барона приложил головой о землю. Нет, скучновато.

Ещё находясь в нежном пубертатном возрасте, я поклялась на крови: пока не свихнусь окончательно, ни разу не схожу под венец. Но, как говорится, бог шельму метит. Вот он-то и решил сыграть со мной злую шутку.
Иначе почему я, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, оказалась перед алтарем в храме? Да ещё и в экстравагантным наряде от невероятно дорогого и определённо двинутого на всю голову кутюрье. Со свадебным платьем мой жених явно переборщил. Чтоб его похоронили в подобном прикиде!
Представила Рэйфела в гробу, напомаженного, в розовом ореоле из кружев и бантиков. Чуть полегчало.

Если нет души, то что же так болит, когда умирает кто-то близкий?

Если сделать человеку крылья как у бабочки, ими махать даже у Шварцнегера сил не хватит!

Я вспомнил как огромный смилдон, в просторечии-«саблезубый тигр"подходит ко мне, рычит что-то, на его взгляд успокаивающее, и аккуратно прихватывает зубами плечо.
Как же ему было плохо. Куда хуже чем мне. Хена катался по каменному полу… ревел, колотил и царапал морду лапами, пытался обратиться обратно в человека-и тут же перекидывался в зверя, блевал, отчаянно лизал пол, выл.
Мне залечивала плечо суровая немолодая целительница, явно повидавшая всего, но на Хену она поглядывала с истинным ужасом.

-Эта чистоплотность до добра не доводит,-неожиданно резко воскликнул Завулон.-Все болезни от изнеженности, моемся, бережемся, иммунитет ослабляем. Вот раньше, в старые добрые времена, мылись три раза в жизни-как родился, как женился и как помер.

Енотовидная собака в безвыходной ситуации падает и притворяется мёртвой, а я стою как столб и притворяясь государственным советником первого класса.

Терапию бубном и окуриванием я уже тут получал, она суровая, от неё потом организм ещё неделю весь вздрюченный и чего-то хочет, то ли вечной любви, то ли мировой революции. Неправильную траву они курят.

Подыскали бы ей какого-нибудь принца, желательно прямо завтра. Чтобы была занята ещё долго и не приходила. С глаз долой-из сердца вон. А если ей принц надоест и захочется большой, но чистой любви,-я уже к тому моменту улечу, женюсь и не вернусь.

Вдруг березняк расступился, и перед ними возникло целое кладбище сельхозтехники: ржавые, распавшиеся сеялки, бороны, культиваторы, дисковые лущильники, полуразобранные трактора без шин, плуги с въевшимися в почву лемехами-все это громоздилось пластами, так плотно сцепившись меж собой, что лишь несколько березок смогли пробить груду преданного металла. А чуть в стороне стоял почти целый уборочный комбайн с еле заметными белыми звёздочками на выцветшем боку, оставшимися, видимо, от побед в смешных теперь социалистических соревнованиях.
-Как динозавры!-тихо сказала Светка…

На печи, которую явно давно уже никто не топил, прямо в печи стояла древняя микроволновка…

…Катер, тарахтя, причалил к понтону. Дед Благушин, одетый в старый офицерский плащ без погон, принял вещи, помог Тоне сойти с качающейся палубы, обнял Свирельникова и табачно поцеловал в губы. Потом они погрузили чемодан и сумки в лодку, Благушин определился на весла, и они заскользили по зеркальной утренней глади. Михаил Дмитриевич сел на корму, а Тоня устроилась на носу и опустилась руку в воду.
-Тёплая…А сколько нам плыть?
-К вечеру будем!-не оборачиваясь, снасмешничал дед и скроил внуку мину, выражавшую полное мужское одобрение.

Очень странно, но, сравнивая свою советскую, скудную, боязливую жизнь с нынешней, Михаил Дмитриевич, почти не сознаваясь себе в этом, приходил к выводу, что та, прежняя, была лучше, во всяком случаев справедливее и честнее. Бога не помнили, со свечками по храмам не стояли, а жили-то праведнее… Нет, это, конечно, не значит, что никто не лгал, не обманывал, не воровал. Ещё как! Но все это делалось словно бы вопреки и скрывалось, как дурная болезнь, от других и даже от себя. А теперь не жизнь, а какой-то публичный общенациональный конкурс на самый твёрдый шанкр!

Вспомнил статью из «Караван-сарая», где доказывалось, будто Нильс Бор, например, сделал для мировой науки гораздо больше, чем Эйнштейн. Однако скандинав одевался вполне прилично и вел себя как нормальный человек. В результате гением назначили путаника Альберта, беспрерывно валявшего дурочку и прикидывавшегося «чайником».А кому, в самом деле, нужен нормальный гений? Скучно…

Шагая вдоль запертых кабинетов, Свирельников ощущал беспомощный гнев, знакомый всякому начальнику, вернувшемуся в неурочное время в контору и не обнаружившему подчиненных на рабочих местах. Видимо, сотрудники решили, что сегодня босс уже не появиться, и ровно в 18.00разбежались.Ну какая, на хрен, разница-капитализм в стране или социализм, если все об одном только и думают, как бы пораньше с работы смыться!

Советский офицер имеет право бояться только двух «устрашилищ»:жены и парткома!

Ну, партию разогнали, может, и за дело. Ведь никто же не заступился. Никто…А пионеров-то за что? Они-то со своими горнами и барабанами кому мешали? Ну и маршировали бы себе дальше, собирали металлолом, бабушек через дорогу переводили, советовались бы там в своих отрядах! Кому это вредило? Значит, вредило! Значит, правильно Федька говорит, что где-то там, в закулисье… Стоп…Так вот, значит, в этом самом «закуту лисьем"решили:не хрена с детства к коллективу приручать, не хрена товарищей-выручальщиков плодить! Человек-волк-одиночка!Нет, сначала волчонок, а потом уже волк! Брат правильно говорит. Вообще, Федька в первый день запоя много правильных вещей говорит. Это потом он уже начинает нести совершенную чепуху, вроде того, что евреи на самом деле никакие не евреи, а засланные из другой галактики биороботы с единым центром управления и задачей подчинить себе человеческую цивилизацию. Лечить надо брата.