После долгой разлуки вернулся в Питер. Да… Проходит время философов. Не о чем разговаривать с барменами и таксистами. С дворниками бутылочку уже не распить.
Раньше дворы подметали Пенкины, а в котельных работали Цои. Ныне в дворниках и таксистах узбеки, большинство качегаров — таджики, а бармены на две третьих — стукачи

До новогодних праздников народ толпится в продуктовых магазинах. После — в спортивных…

И где-то, в дудочку дудя,
не соблюдая клумб и грядок,
чужое бегает дитя
и нарушает их порядок.

Всё время на железных магистралях
Попутчиков-пейзажей круговерть…
Вхожу однажды в поезд запоздалый —
в купе сидят напротив Жизнь и Смерть.

Болтала Жизнь о сбывшихся надеждах,
о том, как всё меняется весной,
как тёплая ладонь бывает нежной,
как милая становится родной.

Молчала Смерть о громких пораженьях,
осеннем тлене, зимних холодах,
о том, как могут ранить отраженья
в завешанных печалью зеркалах.

Со смертью не всё кончается

Фортуна, не в этом ли твой секрет,
что плата за счастье — боль?
Делила ты нас на везучих и нет,
везучих деля на ноль.
Любой, кто вчера был судьбой согрет,
и Бога держал за ус,
сегодня, забыв даже вкус побед,
он лечит судьбы укус.

Всё детство ей твердили: «Чудный голос!
Талант! Таких не видели ни где!»
Её хвалили часто. Целой школой.
Красавица, спортсменка и т. д.

Сольфеджио, вокальные занятья —
и репетиций частых суета.
Ей виделись Италия и Штаты,
ей снилась грим-уборная в цветах.

Была и в институте королевой.
Контракт поспешный. Подпись и печать.
Прошли года. Поёт. Но лишь в припеве.
Судьба — на бэк-вокале прозябать.
… показать весь текст …

Подкладка тяжелого кошелька сшита из слез

Боже! Храни меня от злых мыслей, Храни меня вдали от тьмы отчаяния, Во времена, когда силы мои на исходе, Зажги во мраке огонь, который сохранит меня, Дай мне силы, чтобы каждое мое действие было во благо других…

Юбиляр преуспел. У него на банкете
«по рассадке» теперь принимают гостей.
Номера на столах за хозяев ответят,
Как друзей вытесняет вниманье властей.

Негр был старый и некрасивый, но работа его любила

Ребенка воспитывают корешки книг отцовской библиотеки

Каждый человек — всего лишь один из семи миллиардов. Но каждый человек много больше, чем одна семимиллиардная

«Я — Бог, я — герой, я — философ, я — демон, я — весь мир, на деле же это просто утомительный способ сказать, что меня нет»

Он источал изысканнейший яд —
смесь воли, интеллекта и таланта.
Металлом бликовал холодный взгляд,
не человека — зверя-доминанта.

И, путая «во-первых», «во-вторых»,
Она от страха (страсти!) задрожала,
Греха все семь оттенков роковых
В ее глазах зелёных отражались.

Кораблю, который никуда не плывет, никакой ветер не попутный

Безмыслие редко бывает безмолвным

Хорошие стоматологи плохо не живут. А плохие могут и без зубов остаться

«Хотя б ты был рожден с короной на челе,
Тебя её сиянье не возвысит.
О смертный, всё твоё величье на земле
От свойств души твоей зависит!»

«Человек без чувства юмора полностью безоружен. Для жизни это кошмарно, а для меня такой человек — практически калека.»