Однажды все волшебное исчезнет — и мы останемся лицом к лицу с той реальностью, от которой мы всегда убегали.

Иногда совершая ошибки, которые после остаются с нами на всю жизнь — мы признаемся себе в том, что они выглядели как самые яркие жемчужины.

Мудрые люди всегда говорят только правду — простые люди, только когда она необходима.

Предавший раз, предаст и дважды.
Давно об этом мудрецы сказали.
И, наступив на грабли, мы однажды,
Второй раз сунемся туда едва ли.

Щелчок, однажды получив по носу,
Ты, если не дурак, не сунешься опять.
И будешь жить, и не задашь вопроса,
Сотрешь из памяти, не станешь доверять.
26.09.20

Стелется туман ажурной паутиной,
Тихо у ручья, шелестит плакучей ивой.
Ветер — крохобор, скучает от безделья,
Скинул лень в реку, умылся для прозренья.

Самолётом в небе, проложил дорогу,
Заплёл у солнышка лучи, забил тревогу.
По цветам заветным, над росистою межой,
Улетающей влагой тумана, умоются травы росой.

Подарив поцелуй на прощанье, убегает рассвет,
Любоваться восходом прекрасным, сочинить сонет.
Зашуршала трава под ногами, словно нежный шёлк,
Скрылась заря с бубенцами, выполнив свой долг.
… показать весь текст …

Есть две опасных крайности в воспитании девочек, которые, тем не менее, широко используются в современном мире.

— Одна из них звучит так: чтобы тебя любили, ты должна быть миленькой. Красивенькой, веселенькой, с длинными волосиками, с доброжелательной улыбочкой, в модном платьице. Ты должна нравиться окружающим, вызывать у них только положительные эмоции, быть удобной.

Из миленьких девочек вырастают слишком озабоченные своей красотой женщины, которые уверены, что любить их могут только в весе…
… показать весь текст …

Такие мы — всегда везде спешим,
И загоняемся до пены
Друг друга и Его безостановочно смешим
Но кровь бурлит, и требует ускориться,
Вздымая вены
Видать, спортсмены у нас гены

Свято место не любо, ибо дорого

(Все хотят жить хорошо
Не все готовы платить цену)

Я помню, мы на счастье ели клевер. То было всегда ранним августом. Отчего-то больше тогда мечталось и верилось в сказки.

Мы пили росную воду из чашечек крупного подорожника, что рос вдали от просёлочной дороги. Ходили босые по уже тронутой желтизной траве, она, немного колкая и жёсткая, — единственное, что я отчётливо помню из раннего августа в детстве. Остальное всё смазалось, превратилось в тонкие засветы на плёночных фотографиях и помнится теперь лишь отголоском и тихим эхом. Но я всё же помню…

Сладкий сок красной смородины и первые летающие паутинки в поле. Запутавшийся в волосах медовый ветер и кленовые большие серёжки, слетевшие на ровную гладь озера.

О раннем августе всегда выходит как-то нескладно. Будто маленький воробей учится щебету. Но с любовью большой и какой-то особенной нежностью. Потому, что люблю я его, да так, что слова теряются и превращаются в воздух. И плывет он мягким облаком над большим пшеничным полем, и в воздухе этом — тихая моя любовь.

Правило счастливого сентября:

Мне хотелось бы написать одно слово — искренность.

Искренность во всём. В утреннем чае с душицей и смородиной, в каждом сказанном слове, в улыбке для незнакомых знакомых и наоборот, в прикосновениях друг к другу, и главное — к душам. Искренность в каждом мимолетном взгляде, в каждом робком движении плеч, в каждом уголке, отогнутом на странице книжки, и во всем тобой содеянном, сказанном и нерожденном.

Отдача. Полная, настоящая и совершенная. До последнего глотка, до самого сильного чувства! Полное отчуждение от всего ненастоящего и внешнего. Полное погружение в искренность чувства и правду.

Сентябрь он — про то, что внутри.

Сегодня дорога в Рай ведет
чрез девять кругов ада
Ибо соблазны велики в своём разнообразии как никогда

Меня утомила работа.
Но, ещё больше — зарплата.

Научи меня так говорить — будто прясть,
чтобы нить оплетала твои запястья,
и тянулась к моим, становясь кандалами.
Научи меня так целовать, будто нами
управляют не деньги, не жажда и похоть.
Научи меня так обнимать, будто в кокон
крепко кутать тебя, и боясь шевельнуться,
слушать хриплые ритмы тягучего блюза,
наслаждаясь биением тихого пульса
под моим большим пальцем. Не строя иллюзий,
обещать себе верить в тебя до финала,
до последнего вздоха, до атомной бомбы.
И качаясь на волнах постельного жа…
… показать весь текст …

Держитесь тех, кто Вами дорожит,
Не мстит и не корит, где провинились,
Кто в трудный час трусливо не сбежит
И Вас поддержит, если оступились.

Есть такие люди скрытные: будто покрытые воском (как турецкие яблоки) ни запаха, ни вкуса — лизать и нюхать бесполезно. Только кусать))

Мы всегда свидетели чужих ошибок и крайне редко свидетели своих!

Мне требуется дождь, крадущийся к сосне на цыпочках, шурша по хвойному настилу, мне требуется дом и свет в его окне, где мне легко дышать, где я себя простила. Мне требуется смех играющих детей, и мята, и чабрец, и глиняные чашки, созвездия мои в вечерней темноте — святые маяки, горящие над чащей. Мне требуется ритм — размеренный, большой, способный все впитать и стать непобедимым, который для меня назначен и пришел, и знает наперед, что мне необходимо. Мне требуется. Нет, мне ждётся без угроз, без спешки и торгов с небесным кастеляном, как будто все уже в каком-то из миров готово для меня - и сосны, и поляна, и дождь, и дом, и свет, и дети, и стихи, и звездная пыльца на облачной изнанке.
И голос в голове.
И голос в голове.
И голос.
От него я все об этом знаю.

Я привык быть один в это долгое стылое время,
Разливать по стаканам скулящую тихо метель,
Рисовать на стекле и стирать осторожно поэмы,
Падать грудью на снег, падать телом в пустую постель.
Я привык быть один, разбавлять горький чай сигаретой.
Молча видеть в окне зарождение новой зимы.
Быть погасшей звездой, поглощаемой мраком планетой,
Опираясь на осень, мне данную богом взаймы.
Я привык быть один. Не грустить о случайных потерях,
Провожать взглядом солнце, обнявшее весь горизонт,
Жить размеренным шагом, пустым обещаньям не веря,
И скрываться от неба, раскрыв разукрашенный зонт.
Я привык быть один. Это просто. Почти что не больно.
Это где-то в душе легкой тенью легла седина.
… показать весь текст …