Всё забудется, поверьте, всё забудется…
Так бывает в нашей жизни, и всегда
Перетрётся всё молвою, пересудится —
И развеется, исчезнет без следа.

Всё устроится, конечно, всё устроится,
Нету смысла на судьбу свою пенять:
Наше счастье — за несчастьем часто кроется,
Только нужно это вовремя понять.

Всё придёт, коль суждено, — такое правило:
Чему быть, того, увы, не миновать.
Жизнь клеймо своё на всех на нас поставила
И поэтому нет толку горевать.
… показать весь текст …

Небо серое растревожено
Словно кто-то в один из дней
Сделал жизнь замороженной
На родимой планете моей.

Не блестят глаза уже радостью
И везде полыхает война.
На Земле нам ставшей матерью,
Только чья же в этом вина?

Кто же любит народы стравливать
Сеять всюду раздор и смерть?
Может Всадник белый «помазанник»?
Вот такая вот круть и верть.

Ах, к черту, розовый наряд!
Камзол, седло, уздечку, шпоры,
И вороного мне коня!
Я исскучалась по свободе!
Она давно стучит в окно,
Сухой кленовой куцей веткой,
Да ветер шопотом зовёт
И вторит ночью «где ты… где ты…»
…а я, сменила свой наряд,
И стала бледной львицей светской,
я стала дамой на балах
с пустой душой пустой кокетки.
я улыбаюсь невпопад,
а в левом подреберье колет,
… показать весь текст …

Первый раз я дрался из-за женщины в семь лет. Она была второй женой деда. Высокая, с гвардейской выправкой и полуседыми усиками над губой. Носила прямые яркие платья с коротким рукавом, плотно облегающим завидный бицепс. Голос имела зычный. Он раскатывался по двору как гром:"Бор-р-рык! Кушать!". Это если я гулял один. А если с дедом, тогда: «Охламоны! Хавать!»
И, когда она в очередной раз вышла на балкон позвать меня, я услышал как Толька Коршунов выкрикнул: «Гвардеец кардинала на посту!» И я вц…
… показать весь текст …

Тогда лишь власть за народ, когда враг у ворот.

Честно говоря, мы боялись, что увидим шикарный особняк с запредельной стоимостью. И были приятно удивлены, увидев дом своей мечты. Не такой уж и большой снаружи, но довольно просторный внутри. Без ненужных излишеств, без позолоты и помпезности. На втором этаже маленькие, уютные спальни, ванная и библиотека, на первом — кухня/столовая, гостиная, спортзал. На полу гостиной, в тёплом квадрате солнечного света сладко спал большой мохнатый кот. Это мой Голубчик, сказала Эльза, попыхивая пахитоской, я…
… показать весь текст …

Была у меня подруга. Хорошая, добрая, классная. В отпуск вместе ездили, делились всем. И делами, и мечтами, и вещами, и деньгами. И был у нее кот. Черный, хамоватый, молодой. И вот появился у подруги парень.

Начали встречаться, потом и подживать вместе у нее. В один непрекрасный день прихожу к ней в гости и не обнаруживаю кота.

Усыпила. У ее парня «вроде бы аллергия» и она просто взяла и усыпила кота. Вызвала на дом и усыпила. Не предложила никому забрать, даже мне, не поискала другого пут…
… показать весь текст …

Увидев грабли пред собой,
Орут — рятуйте! Что есть мочи.
Да прикрывают лоб рукой,
Что в шишках весь и кровоточит.

Желая ход остановить,
И в раж вошедшие потоки.
Пытаются всех убедить,
Что подзабыли все уроки.

Достичь цель можно без потерь,
Не доводя всё до урона.
Вот только не открывши дверь,
Ни как не выйти из загона.
… показать весь текст …

Крысиная возня и вонь опять повсюду,
Они вылазят серой массой, изо всех щелей.
На свет ощеряясь, огрызаются паскуды,
И гадят тут же — среди Роднины своей.

Не кидайтесь просто так словами,
Сотрясая воздух впопыхах.
Прежде всё обдумайте мозгами,
Чтоб совсем не утонуть в грехах.

У Февраля туманно-влажный взгляд,
В котором виден силуэт Весны…
Он понимает: нет пути назад —
Ведь он последыш матушки Зимы.

Короче всех: лишь двадцать восемь дней
На все дела отведено ему.
Но, как ни странно, он не гнал коней,
Не лез из кожи, вопреки всему…

Он просто жил… — без спешки, суеты:
То сыпал снег, то солнцем баловал…
То исполнял заветные мечты,
То приглашал всех на ледовый бал.
… показать весь текст …

Тебе восемнадцать. Живёшь с родителями. Два часа ночи. Мама заходит на кухню.
— Чего не спишь?
— Мам, он такой классный… Он пишет мне смс. Я посижу ещё немного?..
Улыбается, гладит тебя по голове.

Тебе двадцать семь. Приехала к родителям на выходные. Два часа ночи. Мама заходит на кухню.
— Чего не спишь?
— Мам, он такой классный. Такой сладкий. Спать только не хочет.
Улыбается, забирает у тебя ребёнка и отправляет спать.

Тебе сорок два. Приехала поздравить маму с юбилеем. Два часа ночи. Мама заходит на кухню.
— Чего не спишь?
— Мам, он такой классный. Воздушный бисквит, крем с маскарпоне, мммм…
Смеётся, отрезает себе кусочек.
… показать весь текст …

Казалось бы вышла из дома и пошла к цели. Да? Но нет. То есть да, но это сначала. Потом включаются глубинные механизмы, бессмысленные и беспощадные.

По ходу движения внутри магазина женщина неожиданно вспоминает, что дома нет к примеру молока. И берет литр, потом немного подумав добавляет второй. Стоя у прилавка, пока выдают продукт, она с интересом рассматривает че там под стеклом еще есть для хозяйства полезного. И оказывается, что полезное практически все.

Так заполняются первые два неп…
… показать весь текст …

Не терплю в мужчинах жлобство, отсутствие чувства юмора и скудоумие. Остальное можно подкорректировать.

Огонёчек ты мой погасший,
Что не весел? А мне смешно,
О другой напролёт мечтавший,
Вновь стучишься в моё окно.
Но окошко закрыто — ставни,
Я же знала, что ты придёшь.
Ты парнишка, конечно, славный,
Только я не прощаю ложь.

Россия мощь, Россия сила!
Россия бандерам могила!

Как обычно, кот пришел на свой пост рано утром. Ему оставалось только ждать. И ждать оставалось совсем недолго… Кот знал, он был уверен, что сегодня снова кто-то придет. Кот ждал и вместе с ним ждал утес, на котором и был его пост, только эти два ожидания были различны.

Это место было печально известно уже давно — высокий утес, внизу острые камни. Сюда издавно тянуло отчаявшихся людей, тянуло, чтобы сделать последний шаг и избавиться, наконец, от всего, что уже накопилось.

Но тянуло не просто…
… показать весь текст …

Даже у главного российского авантюриста двадцатого века Остапа-Сулеймана-Берта-Мария-Бендер-Бея, сына турецкоподданного, были, как сам он говорил, друзья детства: Коля Остен-Бакен и Инга Зайонц.
Были они и у Серёги Иванова, хотя и родился тот в семье российскоподданного столяра-пьяницы Степана Иванова, известного всему южному городишке своими золотыми руками и сумасшедшими запоями, иногда длившимися неделю. Тут вот Степан тот вырос и проживал вплоть до смерти, причиной каковой стало чрезмерное у…
… показать весь текст …

Всегда хорошо где-то там,
Как правило — за океаном.
А рядом пожизненный срам,
И жизнь тяжела под тираном.