Если вдруг ты услышишь звенящую ноту,
В шуме всех голосов бытия,
И нахлынет тоска просто так, отчего-то…
Это я была,
Это я была,
Это я…

И когда в твоём доме, устав веселиться,
Разбредутся за полночь друзья,
И в твоё одиночество дождь постучится,
Это я была,
Это я была,
Это я…
… показать весь текст …

Каждому в жизни нужен человек, который не для боли, а для радости, с которым и молчание в тишине — не одиночество, а вместе…

Мы верим в нее, чтобы она верила в себя. А зачем еще нужна семья!

Чем наполнена жизнь?
Февралями и робкой капелью.
Вкусом яблок антоновских
в старом соседском саду.
Бумерангом осенних
несбывшихся стай, наглым пеньем
По весне возвратившихся птиц.
Разве мало для жизни в ладу?
Чистым праздничным звоном
окрест с колокольни церковной
Оседает на душах бальзамом
седой благовест.
Как же призрачно все,
как привычно и все же условно!
… показать весь текст …

Самое время куда-нибудь ехать.
Уехать, даже не дожидаясь окончательного тепла.
В Павлово-на-Оке, где с высокого берега второй по важности нашей реки хочется бесконечно смотреть на величественную пустоту.
В Гороховец, где обозревать родину надо с холма, на котором стоит мужской монастырь.
В Галич, где нужно терпеливо искать сначала один выход к озеру, потом второй, потом третий, а потом подняться над городом, ближе к железной дороге, — и там замереть.
В Великий Устюг, где главное — вовсе не Дед…
… показать весь текст …

Дело в том, что нас медленно и неотвратимо накрывает будущее.
И я смотрю в ту сторону, откуда оно на нас идет, с такой ужасной тоской.
Потому что я чувствую, что нет там ничего хорошего, в этом самом будущем, я не хочу, чтобы оно приходило, и «перемен» никаких не хочу.
И можно, конечно, сформулировать мои резоны на политическом языке.
Поговорить еще раз про ханжески-райкомовский феминизм, про религию обожествленного мигранта, про еврошариат, про безумную зацикленность на перемене пола, про борьб…
… показать весь текст …

В большинстве случаев дружбы хватает на три-четыре года. Потом человек теряется, а ты не делаешь никаких попыток найти его. Если это так, то это не дружба, а поиск комфорта, бегство от одиночества или естественное увлечение новым человеком. Настоящая дружба — всегда больше ответственность, чем удовольствие.

Нежности хочется. Маленьким звериком
спрятаться в клетку сомкнутых ладоней,
там, где пространство любовью измеряно,
там, где никто никогда не прогонит;
выплакать хочется в спутанность линии
жизни — всю жизнь неказистую, странную,
выйти слезами — как ливни покинули
холод высот над весенними странами —
в землю, в ладонь её мягкую, тёплую
падают, новую жизнь обретая…
Нежности! Ночь притворилась за стёклами
будто она — молчаливая стая
волчья. И будет сегодня потеха.
Веки дрожат как пугливые лани…
… показать весь текст …

Время откроет счёт,
в каждой секунде дня
в тучах словесный слог
-в сумерках декабря…

Не развести огня,
мы от огня сгорим.
Нам не найти себя
в крошеве белых льдин.
----
Век наш задул свечу,
миг начинает взлет.
Я про себя молчу,
я для тебя — не в счет.
… показать весь текст …

Для продления дней надо красть у ночей, хоть по два-три часа…

Любящее сердце стоит больше, чем вся мудрость на свете.

Разве я враг тебе, чтоб молчать со мной, как динамик в пустом
аэропорту. Целовать на прощанье так, что упрямый привкус
свинца во рту. Под рубашкой деревенеть рукой, за которую я берусь, где-то у плеча. Смотреть мне в глаза, как в дыру от пули, отверстие для ключа.

Мой свет, с каких пор у тебя повадочки палача.

Полоса отчуждения ширится, как гангрена, и лижет ступни, остерегись. В каждом баре, где мы — орет через час сирена и пол похрустывает от гильз. Что ни фраза, то пулеметным речитативом, и что ни пауза, то болото или овраг.
Разве враг я тебе, чтобы мне в лицо, да слезоточивым. Я ведь тебе не враг.

Теми губами, что душат сейчас бессчетную сигарету, ты умел еще улыбаться и подпевать. Я же и так спустя полчаса уеду, а ты останешься мять запястья и допивать. Я же и так умею справляться с болью, хоть и приходится пореветь, к своему стыду. С кем ты воюешь, мальчик мой, не с собой ли.

Не с собой ли самим, ныряющим в пустоту.

В каждой перемене, даже в самой желанной, есть своя грусть, ибо то, с чем мы расстаемся, есть часть нас самих. Нужно умереть для одной жизни, чтобы войти в другую.

Всё было возможно и так близко — почти на расстоянии руки… Только…
Радуга вдруг исчезла, солнце перестало греть и даже луна отвернулась…
Остались только звёзды, среди которых моя — самая одинокая…

Я небо рисую синим,
а серым рисую скалы,
Мужчин обязательно сильными,
а женщин, конечно, слабыми.
Но небо совсем не синее,
а серые вовсе не скалы.
Приходится быть сильной,
а хочется быть слабой…

Никого.
Только ты. Только соль обрамляет овал лица, вместо глаз два взволнованных озерца, синих, что вода заколдованного колодца.
Ты мой город, моя оживленная улица, я похожа на вора, голодного беглеца, замерев в ожидании у крыльца, на пороге придуманного дворца, у закрытых дверей, что ведут в кладовые сердца.
Моя нежность, ты обратила меня в слепца, от смущения кровь закипает и бесится, речь бессвязна как у младенца или глупца, чья улыбка честнее сонного полумесяца.
Я безделица, дочь одного купца, что растили чужие матери без отца, колыбель на двоих, но без близнеца, одинокое деревце у болотца.
Но когда ты проводишь пальцами вдоль крестца, голос пьян, и довольная хрипотца покрывает меня мурашками без конца — ни-ко-го. Только ты.
Я свиваюсь с тобой в дороги, ведущие прямо к солнцу.

Позволь мне приблизиться.
Осторожно ступая к краю, чуть подойти и увидеть твой город. Издалека. На минутку. Одним глазком. Я не сделаю ни единого лишнего движения, неловкого вдоха, ничем не выдам себя, я знаю, ты никому не показываешь, даже вида не подаешь, что он есть там, но я уловила его, и не скажу им, как он красив. Только не бойся и не рычи. В затерянном городе любой — чужак. Я не двигаюсь. Он — твой, и я не войду в него, пока ты не позволишь. Неслыханно, да? Я ощущаю, как напрягается каж…
… показать весь текст …

Иногда мне хочется открыть грудную клетку и выпустить в самый красивый рассвет все, что есть у меня к тебе. Благоговение, трепет, желание и восторг, неслыханную нежность, веру в каждого из людей, что посеяна не твоей рукой, но растет и крепнет от твоего взгляда, чутких мыслей и сдержанных, рассудительных слов. Мне хочется быть лучше, выше, сильнее, смелее, добрее и тоньше, еще чувствительнее ко всем процессам в человеке, хотя иногда мне кажется, что сердце мое не выдержит и порвется.
Я могла требовать, но ничего не просила, я могла забирать себе, но всегда сбегала, я хотела владеть или думала, что владею, я была одержима, я болела или болели мной — все побледнело. Сейчас я просто люблю. Так, что даже страх отступил, устало скалясь от собственного бессилия.
Ты во мне делаешь меня лучше.
Если бы я только могла показать тебе.

Когда ты вынашиваешь кому-то «люблю», оно не может появиться на свет без естественного желания беречь. Отсюда забота, нежность и внимание: тебе удобно?/не холодно?/ты не устала, малышка?/хочешь, уедем отсюда? — и еще тысячи уточняющих вопросов, беспокойных глаз, рук, обнимающих, гладящих, прижимающих к себе, трогающих лоб в поисках малейших признаков температуры, ласковые слова, чай, малина и мед, шерстяные носки, укутывания в не колючий плед, готовность услышать самые крошечные причины тревоги…
… показать весь текст …

Я видел все.
Декабрь сопротивлялся снегу,
твой шаг назад подобен был разбегу,
искавшему обрыв.
Рассвет ворвался, ночи не допив,
и мощь отчаянья с календаря срывалась.
Я видел все, но чтобы так любовь кончалась,
я не встречал.

Хоть видел все.