`
Золотые молнии, гулкий гром
Оставлять на пороге, как входишь в дом.
Фотографии пыльные под стеклом,
Записная книжка у телефона…
Остановка рядышком — семь минут.
Наплевать, что больше нигде не ждут.
Не красив, не богат, не умён, не крут…
Я прошу, не плачь обо мне, Юнона.

Пусть другие боги хранят Олимп.
Каждый новый день — бесталанный клип.
Я как мошка в мёде — по крылья влип.
Сыт по горло, а кстати, и пьян некстати.
… показать весь текст …

Я читаю безмолвье твоё по губам,
вычисляю по всплеску паденья Икара,
мы с тобою молились весёлым богам,
а вослед шелестело… не пара. не пара

Если кто-нибудь спросит, а сколько ей лет,
и откуда взялось это светлое чудо?
Я ничьей тишины не нарушу обет,
как и тот, угадавшийся в профиле Будды

И на том берегу, где задумчивый сфинкс,
верный страж Академии звёздных художеств,
лишь одно я узнаю из тысячи лиц,
среди мимо мелькнувших и так непохожих
… показать весь текст …

Ты меня старше на весь прошлогодний снег,
Я тебе ближе на пару июльских гроз,
Если над дверью написано :"выхода нет",
Это лишь повод не думать о том всерьёз.

Снова дроблюсь многотчием в пух и прах,
Снова на клавишах умер-потом воскрес,
Я заблудился в своих и чужих мирах,
И три сосны -для меня уже тёмный лес.

Может быть плохо когда ни о чём, никак,
И по приколу смотреть вон туда-наверх,
Сердце на две половины-уже тер-акт,
Выход же прост как и вход, что один на всех.
… показать весь текст …

ощущаю себя хреново
как с вокзала мой лексикон
я на большее не готова-
прочерк — мысли
сомненья вон
то вскипаю негодованьем будто кто-то лишил тепла.
то слеза прошибет отчаяньем-
боже мой
и все это — я…
где же гордости злой повадки
где сарказм непростой души
эстетизм необычной хватки
миролюбия мотыльки…
толь зима меня так достала…
… показать весь текст …

Мечта не имеет срока годности.

Счастье — это свойство характера. У одних в характере его все время ждать, у других непрерывно искать, у третьих — повсюду находить.

Счастье — это когда тебе ничего не нужно в данный момент, кроме того, что уже есть.

Я все равно ни о чем не жалею — хотя бы потому, что это бессмысленно.

Женщина всё прощает, но никогда ничего не забывает.

Порою нужно чего-то не знать или что-то пропустить, чтобы оставаться счастливым.

Детство — это то, что мы потеряли во времени, но сохранили в себе))))))))

Жизнь, как маленькое одеяльце: потянешь наверх — мерзнут ноги, потянешь вниз — голова. Жить умеет тот, кто сворачивается калачиком

`
• Оказывается, Чернышевский вслед за Гоголем тоже сжег второй том своей книги. Она так и называлась: «Снимать штаны и бегать».

• — Поручик, вы опять курсисток с филологического тр%%али? Завязывали
бы вы с этим. Не ровен час какую-нибудь этимологию подцепите.

• Однажды студент спросил у Дитмара Эльяшевича Розенталя:
— Скажите, пожалуйста, как пишется слово «пох*й» — слитно или раздельно?
— Если это характеристика моего отношения к Вам, молодой человек, — невозмутимо ответил Розенталь, — то слитно. А если обозначение глубины великой еврейской реки Иордан, то раздельно.

• Русский, немец и француз поспорили кто назовет самое большое число.
Немец назвал миллион, француз — миллиард, а русский — дофига.
Его спрашивают — а сколько это? Он:
— Попробуйте идти по рельсам и считать шпалы. Когда дойде

СВЕТ В СОБСТВЕННОМ СЕРДЦЕ

Бывает так, что человека любишь, но некоторые его поступки тебе не нравятся. Настолько не нравятся, что ты начинаешь уже думать, что ты его не любишь. И вы перестаёте общаться. Но если любовь есть, то она остаётся даже тогда, когда он вам не нравится, когда он вам насолил, накидал вам в душу дерьмеца, когда вы расстаётесь и больше никогда не общаетесь. И это не Любовь-Страдание, а Любовь-Свет — когда вы желаете, чтобы этот человек был счастлив, чтобы его окружали прек…
… показать весь текст …

После смерти А.П.Чехова в его личном архиве, как сообщил журнал «Книжный мир» 7 за 1910 год, было обнаружено необычное стихотворение. Оно полностью составлено из названий чеховских произведений. Автор этого поэтического опуса так и остался неизвестным.

Иванов. Чайка. Дядя Ваня.
Муж. Три сестры. Архиерей.
Вишневый сад. Сирена. В бане.
Медведь. Три года. Юбилей.

Агафья. Свадьба. Орден. Горе.
Оратор. Ночь перед судом.
Анюта. Бабы. Ванька. В море.
В потёмках. Верочка. Альбом.

Кривое зерк…
… показать весь текст …

наш сентябрь похож на немое кино,
где любовь застревает в простуженном горле.

чай налит. мы молчим. будто слово — грешно.
будто голос лишит нас
контроля
и воли.

я смотрю на тебя и предчувствую казнь.
мне бы взять и запомнить индейские скулы,
смоль волос,
медь плеча,
малахитовость глаз,
как ты пахнешь прибоем
… показать весь текст …

«Мой май запускает воздушного змея: в открытое небо над тихой аллеей летит его маленький бриг. Читает на крыше Хемингуэя и думает: „Если я повзрослею, я буду, как этот старик“. Май в мятой рубашке зелёного цвета — в карманах стекляшки, цветы и конфеты, в коробке от спичек — жуки. Мальчишки хранят теплоту и секреты и верят в волшебные амулеты, и очень не любят шнурки. А май любит крекер, кисель из брусники, варение из одуванчиков диких и искры ночного костра. Бренчит на гитаре мотив Коста-Рики про поиски золота и бледноликих. Мальчишки не спят до утра.

Взъерошены волосы, солнце садится на острые плечи, и детские лица по цвету похожи на медь.
Май самый счастливый: смыкая ресницы, клянётся на каждой шершавой странице —
быть искренним и не взрослеть.»

Просто кому-то всегда не хватает стула: это такая игра, и надо всё делать быстро. Вот Маяковский смотрит в воронку дула, и тишину преломляет финальный выстрел.

Это игра, но правила очень строги: «море волнуется раз», а потом — замри. Вот потолок деревянный, стена, пороги… Кто погасил над Елабугой фонари?

Дети рисуют мелками смешные рожи, крестики-нолики или простые слова. Вот уравнение с неизвестным решил Серёжа, всем доказав: «эта жизнь никому не нова».

Прячься или тебя найдут. Туки-туки. Выход всегда расположен в конце тупика.
Каждый Поэт уходит, оставив звуки и черновые записки, в которых его ДНК.

Когда нас накроет июньской волной и компас укажет на лето, садись на моторку и синей стрелой лети, обогнав скорость света. Храни мои мысли, рисуй мои сны в тетрадке с пустыми полями. Мы юные Боги, и нам не страшны две тысячи лет за плечами.

Потёртые джинсы, забытый куплет и вверх устремлённые плечи. Нам небо откроет круженье планет.
Мы были.
Мы будем.
Мы вечны.

Лови мои ритмы и бешеный пульс, включи позывные сирены. Я лондонским ливнем без спроса прольюсь на пыльные, серые стены. Не думай о крае, но верь в горизонт, который нас видит снаружи. У лета нет правил, запретов и зон, здесь каждый влюблён и разбужен.

Латунное Солнце взойдёт на карниз и бросится встречным под ноги.
Кто верит в июнь, тот прекрасен и чист.
Мы Боги…
Мы юные Боги.

Отложи меня в памяти до февраля,
Упакуй в чемодан неуёмные мысли:
Пережитое держит пустоты ноля,
За которым последуют числа.
-
Запечатай в конверт одинокие сны
И доверь их судьбу почтальонам:
Мы под снегом закованы до весны —
Хаотично и бесцеремонно.
-
Между нами разбит снеговой океан:
Я у берега жду тебя без укоризны…
Ты во мне словно линия-меридиан,
Разделяющая мои жизни.