Всяк кулик — своё болото,
Вот и я безмерно чту…
Кони Клодта, кони Клодта
На Аничковом мосту!
Чем вы дальше — тем вы ближе,
Теплокровнее, родней.
Хоть в Берлине и в Париже
Столько вздыбленных коней…
Но сквозь мира позолоту
Проступают налету
Кони Клодта, кони Клодта
На Аничковом мосту!
Память сердца — наше иго.
Только выдохнешь, греша:
… показать весь текст …

Страшно — это не когда тебе больно…
Страшно — это когда от твоего больно, кому-то хорошо…

Опия
Не путать с тяжелыми наркотиками. Опия — это внезапное чувство возбуждения, когда один пристальный взгляд встречает другой. Визуальный контакт, который провоцирует прилив энергии. Если это приятный вам человек, скорее всего, это доставит удовольствие. А если ваш визави — потенциальная угроза, от такого обмена взглядами по коже может пробежать противный холодок.

Дежавю
Дежавю так и переводится с французского: deja vu — «виденный ранее». Это ощущение, когда вам кажется, что вы бывали в каком…
… показать весь текст …

Только когда я женился — понял, сколько мама допустила пробелов
в моем воспитании.

.Дистанция — одна из самых красивых форм уважения

Усталость дня как свадебное платье
на самой долгожданной из невест,
с неё бы снять то платье да в объятья,
но в райских кущах не осталось мест.

Любимая не спит, а я не в силах
увить цветами наш печальный дом
и знаю, что она бы не просила,
но ночь сожгла в мечтаниях о том.

Да бог с ним, каждый с усталью обвенчан
и каждый вправе прекратив нытьё,
отдать себя той пагубной из женщин,
кому дал Боже отчество своё.

А за окном на градуснике ноль
И выстывает небо неживое.
Я ж перекатная по жизни голь,
Что заблудилась в поле с трын-травою.

Мир катится то к пропасти, то вспять,
Куда не глянь-повсюду самки, дамки
И, чтоб не потеряться, я опять
Спешу прижаться тёплым боком к мамке.

Уткнуться носом в мягкое плечо,
Да поскулить, как в детстве, по-щенячьи.
Она меня не спросит ни о чём
И тихо о судьбе моей заплачет.
… показать весь текст …

Не стоит взимать квартплату с тех, кто живет в вашем сердце…

Две тысячи двадцатая весна крадётся светом по паркету и свежую газету читает город, крутит у виска. А я с утра ещё прочту страницы Мураками, а тем же вечером руками схвачу созвездие стрельца. Узнаю тайну мотылька, наверное, я в изумруд покрашу стены к середине двух часов, и как всегда, закономерно, разгадано мировозрение моих загадочных шкафов.
Закину в суп лаврового листа и, с ожиданием письма, затею разговор с вороной, ещё вчера такой проворной, сейчас помешанной слегка. Кто виноват что между нами сингулярность? Мне дышится давно без помощи твоей, закрыта плотно дверь — проверь. Ты потерял в моих глазах всю популярность и актуальность скоропалительно минувших дней.
Твои дела, уверена, моих похуже, внутри все тот же март и лужи, а у меня не рвётся нитка изнутри; становится все тише, глуше, лишь суп бежит стремительно с плиты.

Вы откуда, скажите, откуда?
Из каких сокровенных глубин
Этот ангельский рой, это чудо
Первых листьев берёз и рябин?
Дух от Духа рождён, плоть от плоти.
Ну, а пух этой первой листвы?..
Неужель вы меня не спасёте?
Кто же, Господи, если не вы?

Как сердце б ни страдало от печали,
не бойтесь человека потерять,
пусть даже Вы давно его искали
и Вам его не хочется отдать.

Не бойтесь… У любви одна дорога:
любить и жить и быть самим собой…
Исчезнет тот, кто дан был для урока,
останется, кто послан Вам судьбой.

Я не люблю размазывать по строчкам
Соплей любовных глупую пургу.
В стихах моих средь пауз, многоточий,
Не дарит фарт мне лёгкую судьбу.

И слякоть слёз унылых от прощанья
Не вытирала я блаженством слов.
Не верила в жизни обещаниям…
Слюнявым объяснениям в любовь.

Не шла по трупам, не искала счастья.
Судьбы изломы были, как у всех…
Лишь фильтровала краски я контраста.
Жизнь не казалась сказкой из утех…
… показать весь текст …

Мужчины выбирали её, но она всегда отдавала предпочтение быть недоступной им, и всё же соблазнение — её портрет. Она была иконой мужских мыслей, — чувственные губы, тёмные глаза, шёлковая кожа и лёгкий парфюм. Платье, подчеркивающее плавные изгибы, скрывающее тончайшее итальянское кружево, которое целует её тело. От неё пахло сексом, фильмами Тинто Брасса, чистотой неба после грозы и поэзией серебряного века. Раскованный танец гейши и сдержанность цветов, горячая кожа и ледяной взгляд. Ей хотелось бросить под ноги весь мир, но мир уже жил в ней.

А город вёл морозною рукою
по шее и просил остаток сил,
а мне тепла хотелось и покоя…
Я Вам без всякой мысли позвонил.

О боже, Вы? - во мне все струны пели.
Соскучилась по Вас! - услышал я.
Вам холодно? - Да нет уже: согрели
и чем-то успокоили меня.

Слава богу, что так, в Елабуге,
а иначе бы шли за гробом
равнодушно смурные лабухи,
каждый — нанят, и каждый — робот.
А в Париже или в Берлинии
провожали бы языками
злыми. Платьями — сплошь павлиньими.
(Время — бросить последний камень…)
Кто травил — тот бы первый —
плаксою
над челом, что уже увенчано…
Если мазал при жизни ваксою,
возопил бы: «Святая женщина!»
Ты и так им, как Богородица,
… показать весь текст …

Мудрость, как соблазнительная женщина-недотрога, вроде рядом, а не доступна.

Интернет и мобильная связь оказались членским билетом для вхождения в клуб тотальной цифровой тюрьмы.

В мечтах так жил — реальность отдыхала!

Ни двери — ни колышка, ни дороги к Раю.
Своего имущества — шаром покати.
Постели мне, вдовушка, где-нибудь в сарае,
Чтоб на зорьке утренней быть уже в пути.

Мне не так уж радостно, и не так уж тошно,
Что мои дороженьки завились в кольцо.
Не хочу о будущем — не могу о прошлом.
Мне бы в ночь грядущую окунуть лицо.

Не спеши так, женщина — не греми посудой.
Лето запоздалое смотрит из углов.
Не хочу, красивая, местных пересудов,
За спиной невинною ядовитых слов.
… показать весь текст …

Счастливые стихов не пишут
И счёт минутам не ведут.
Они лучами солнца дышат,
И их за это проклянут.

Счастливые обид не помнят
И старых ран не бередят.
Они живут в другой вселенной.
И этого им не простят.