Из белого белые в белое небо творожное
Берёзы морозными льдистыми длинными дредами тянутся.
Шуршит по утрам в тишине береста пересушенной кожей.
На росчерках чёрных тату тонкий мраморный глянец.

Серебряный ветер декабрьский, едва прикасаясь,
Скользит между ними, ныряя то в поле, то в облако.
Бог ходит в своём кабинете с ручными часами,
Ждёт время метели, качая на пальце виниловый рок…

Вы видели сосны, которые рядом, как сёстры, обнявшись,
Стоят в белых шубах мазком неразрывно единым?!
Ремни на стволах и фигурные снежные пряжки,
Вы видели их капюшоны с шарами на нитках… Вы видели зиму?

Вы видели поле широкой периной… до неба… без края?
Овраги бездонными безднами видели? … Видели?!
Вы ветром из звёзд собирали дрожащее «так не бывает…»?
В такие моменты Бог каждого светом касается, видимо.

Три лепестка осталось на ладони…
Бог зачерпнуть из вечности готов
Три с лишним сотни новых.

Тишина, как в храме. Облака-иконы.
В круглой чаше солнца плещется кагор.
Золото окладов. Вечность во все стороны.
Крылья. Сосны-свечи. Ветер. Белый хор.

Мир вот-вот раскроется. Бог ведёт рукой.
Поле полотенцем. Звёзды в первом насте.
Крест лучей рассвета. Лепесток… другой.
Тишина, как в храме. Снежное причастие.

Рождество. В сердце свет вифлеемской звезды.
В тишине распускаются снежные бабочки-души.
Хруст рассыпчатой белой морозной воды.
Ветер мягко качает еловые шишки-игрушки.

Лунный диск покатился по зубчатой линии леса,
Обводя треугольные лапы серебряным стеком.
На церковном шатре зазвенел полуночием крест.
Тают свечи слезами. Дрожат колокольные веки.

Дрожь за рёбра уходит, в строительство храма… вовнутрь.
В глубину, в лепестки изначального каплями жизни.
Тьма слабеет, редеет, ростком пробивается суть.
Рождество. Распускается свет. Тихо, прибрано, чисто.

Лёд — январский дождь.
Снег — каррарский мрамор.
Что ты в мир несёшь,
То вернётся. Странно.

Бумеранг добра с бумерангом тьмы
По Земле собирают петли.
Куда шар катить выбираем мы:
Кто-то тянет вниз, кто-то светит.

Крещение. Вода вздохнула светом —
Толкнувший кольца в бесконечность первый вдох.
Морозным полуночным белым ветром
На признаки любви нас проверяет Бог.

И шёпот колокольный, как предтеча
Большому таинству, сошедшему на Землю.
Кресты на храмах, указующие в Вечность.
И души звёздами мерцают: «Верю… верю».

Рассвет.
Снегирь с вишнёвой ветки клюнул солнце.
Капли янтаря.

Февраль.
На дождь ладонью Бога снег.
Круги пробившейся воды, как многоточия…

Искренно, от души мыслить:
Шёпотом, без тщеславия.
Верить, тянуться ввысь!
И до любви растаять.

Айсберг, конечно крепок;
Холоден, колок, стоек.
Крыльям же нужно небо,
Ветер, ржаное поле.

Выбор всегда за нами —
Взмахами или в клетках.
Всё-таки надо таять…
Таять до человека.

Третьяковка: залы, тишина.
Время прикасается к холстам.
Кисть, шурша, скользит по кромке сна…
Ге, Куинджи, Врубель, Левитан.

Васнецов, Перов, Брюллов, Крамской,
Верещагин, Репин, Айвазовский.
Церковь, облако в полнеба над рекой.
Входы, выходы, дверные перекрёстки.

Вечностью пропитан каждый шаг.
Свет икон пронизывает стены.
Вот, бежит счастливая душа,
Вырвавшись из рёберного плена.
… показать весь текст …

В этом и суть: не тянуть на себя… любить.
Любить не за что-то, не вычищенным реестром.
Так иногда человек помогает жить,
Не напоказ разделяя с тобой твой крест.

Держит в минуты сомнений, когда на грани
Ты, покачнувшись, бросить его готов.
В этом и суть: в человека растём мы сами.
В этом и суть: любовь не игра в лото;

Не картонки с сухими цифрами,
И не то, что удачно выбрал.
Любовь — когда любят тихо…
Когда проигравший выиграл.

Есть что-то, обречённое на вечность:
Слеза ребёнка, мамы, старика;
«Люблю», глаза в глаза, случайность встречи,
Момент, когда касается рука

Другой руки, протянутой навстречу
Сквозь расстояние, пространство, сотни лет.
Есть что-то, обречённое на вечность.
Как звёзды, снег, как ветер… как рассвет.

Как мягко свет течёт по мартовской земле.
Какая тонкая живая геометрия.
Как белоснежное февральское мелеет
В ладонях тёплого танцующего Ветра.

Как сосны тянутся в небесную кудель:
Не отошедшую, ершистую, морозную.
Недалеко уже и солнечный Апрель
Взбивает в сахарный коктейль молочный воздух.

Как с карамельным хрустом утренние линии
Расчерчивают плёнку изо льда.
Как с каждым днём всё меньше в мире зимнего.
Кругом вода, вода, вода, вода, вода…