Некоторое время он был центром внимания в камере. На прогулках зеки показывали на него глазами; старые менты хлопали по плечу и говорили: «Этот вот!» — «и не подумаешь!» — отзывались молодые. А он молчал. Молчал, когда дергали на допросы, молчал вечерами, когда блатата приставала с приколами, молчал на прогулках и во время кормёжки; молчал, когда били, молчал, когда все смеялись обкуренные дурью; молчал ночью, молчал днем, сидел у окна и кормил крошками сквозь решетку воробьев, которые шли к нем…
… показать весь текст …

И я говорю крестному, что горько и больно, и обидно смотреть на родину свою сирую, где двадцать лет ничего не строилось, не обновлялось, не возводилось, а только разваливалось, растаскивалось, проживалося, пропивалося, — и когда же наступит конец всему этому раздраю-разбою? Когда же снизойдет на страну нашу, на народ покой и благодать? Когда же?
На что крестный, посмотрев на меня в упор ясным наполеоновско-суворовским зраком, отвечает: однажды мужик один, дескать, забубенный проиграл собутыльник…
… показать весь текст …

…а земля между тем вращается, вместе с домом, с садом, виноградником, с горами и морем, неумолимо поворачивается наша твердь, плывет вокруг свечи, и с каждым градусом её поворота вы становитесь старше, и ближе к рубежу, одинаковому для всех, и нет и никогда не будет никому пощады, и все кончат одним и тем же, и этот великий закон бытия жесток до безумия и до гениальности прост и прекрасен, и в этом-то и есть, пожалуй, Промысел, ну так выпьем же за ушедшую молодость, за друзей, живых и мертвых, за любовь, за… ave vita!—здравствуй, жизнь!—обреченные на смерть приветствуют тебя!..