Художником можно стать двумя способами. Первый: делать то, что все считают искусством. Второй: заставить всех считать искусством то, что делаешь ты.

1) Жизнь — игра азартная, с ничтожными шансами. Будь она пари, никто б не принял.

2) Где тот момент, когда человек впервые узнает о смерти? Должен же он где-то быть, этот момент, а? В детстве, наверно, когда ему впервые приходит в голову, что он не будет жить вечно. Это должно бы было быть потрясающе — надо порыться в памяти. И все же — не помню. Наверно, это никогда меня не заботило. Что из этого следует? Что мы, должно быть, рождаемся с предчувствием смерти. Прежде чем узнаем это слово, прежд…
… показать весь текст …

Дружелюбие — это способность терпеть дураков с радостью.

Смерть, конечно большое несчастье, но все же не самое большое, если выбирать между ней и бессмертием.

Проблема людей в том, что почти никто больше не ведет себя естественно, все ведут себя так, как от них того ждут, как если бы они прочитали о себе или увидели себя в кино. Вся жизнь сейчас такая. Нельзя даже думать естественно, потому что для тебя уже выбрано мнение, которое ты должен выражать. Оригинальность растрачена. И все-таки тяжело отказаться от веры в неповторимость человека.

Демократия — это не голосование, а подсчёт голосов.
__________

У меня есть мобильный, но никто — включая меня — не знает его номер.

Человек, разговаривающий сам с собой, но со смыслом, не более безумен, чем тот, кто говорит с другими, но несёт бессмыслицу.

Война — это капитализм со снятыми перчатками.

Одна половина сказанного им означала что-то другое, а другая половина — вовсе ничего не означала.

У Бога особое чувство юмора. Он обращает наши сердца к тем, кто не имеет на них никакого права.

Обыденное опять надуло его, заставив видеть абсурдное, а абсурдное водило за нос, прикидываясь обыденным.

Мы проходим по нашим мостам и сжигаем их за собой, на нашем пути вперёд остается только память о запахе дыма и о том что когда-то наши глаза были полны слёз.

Человек, разговаривающий сам с собой, но со смыслом, не более безумен, чем человек, разговаривающий с другими, но несущий околесицу.

Том Стоппард
«Розенкранц и Гильденстерн мертвы»