Один из самых неприятных для меня типов людей, это моралист. Даже в тех случаях, когда я уверен, что его морализаторство не лицемерие и не ханжество — искренний моралист отвратителен тоже.
Ещё я заметил, что моралисты в большинстве своём люди пустые — кроме осуждения чьей-то безнравственности и чьих-то грехов им сказать миру решительно нечего.

Если у вас есть интернет и хоть капля воображения, вы навеки будете лишены таких проблем, как тоска, депрессии, запои и проч. Ваше существование превратится в нескончаемый сказочный сериал с перерывами на реальную жизнь.

Удивлены? Напрасно. Всё дело в капле воображения.

Когда в человеке начинаешь видеть что-то плохое, то в дальнейшем почти всегда оказывается, что он ЕЩЁ И националист и ксенофоб.
Редко когда бывает по-другому.

Одной из главных черт рабской психологии является ненависть к свободе, которая выражается в стремлении ограничить свободу других… и в маниакальном желании найти любой изъян в людях (и обществах) свободных.
При этом раб не может признаться в ненависти к свободе как таковой — ему всегда нужно ненависть свою чем-то прикрыть: в одних случаях «патриотизмом», в других — «социальной справедливостью», в третьих — «стабильностью и порядком».

Не люблю, когда от меня чего-то ждут: каких-то великих свершений, нравственных подвигов или необычайного проявления таланта. Не люблю. В таких случаях у меня решительно ничего не получается — ни дать того, чего ждут, ни добрых отношений с тем, кто ждёт.
Само ожидание служит мне препятствием.
Но зато прекрасно всё получается тогда, когда ничего не ждут и довольствуются мной таким, какой я есть.

С тем, к кому я питаю неприязнь, я предпочитаю находиться во вражде. Мне неприятно пребывать в добрых отношениях с людьми, которых считаю плохими — от их хорошего отношения ко мне я испытываю моральный дискомфорт. Поэтому часто сам ищу с ними ссоры и, как правило, добиваюсь её. И хотя в любой вражде есть свои минусы, безусловно, но зато сразу всё становится на свои места. И себя ощущаешь человеком принципиальным.

О Добре и Зле говорят как об антиподах, да они антиподы и есть. Но тонкость вопроса в том, что дело заключается не в самих Добре и Зле, как таковых — а в их количественном соотношении или, если хотите, пропорциях друг к другу. Любое явление мира содержит в себе какую-то меру добра и какую-то меру зла — весь вопрос, чего в каждом конкретном случае меньше, а чего больше. Сквернословие, положим, зло — но абсурдно обвинять в совершении зла хирурга, у которого во время сложной операции от напряжения вырываются матерные слова.
В свете вышеизложенного знаменитый диалог Воланда с Левием Матвеем из «Мастера и Маргариты» выглядит поверхностным и неполным: каждый из них настойчиво утверждает только «своё». А Воланд — с приторным пафосом сравнивает Зло с тенью, и на этом всё, на этом он останавливается.

— Это уже стало общим местом, но человек действительно один приходит в этот мир и один уходит. В абсолютном смысле у него нет ни «семьи» ни «общества», ни «национальности», ни «религии» — все это нужно лишь затем, чтобы физически выжить — в своём внутреннем, духовном пути человек всегда один. Если внимательно посмотреть, можно увидеть, что вся мировая история движется к тому, чтобы создать человеку максимальные условия для того, чтобы он мог проявить и выразить свою индивидуальность. Появившиеся…
… показать весь текст …

.Для меня честность не вопрос и не проблема, не моральный принцип и не жизненная позиция — для меня честность очень простая вещь: мне ОБМАНЫВАТЬ НЕПРИЯТНО. Только и всего.

Я не настолько не уверен в себе, чтобы скрывать свои недостатки и слабости.

Поражаюсь отношению нынешних «патриотов» к Солженицыну. До какой степени нужно оскотиниться умственно и нравственно, чтобы человека, вышедшего один на один с чудовищной системой, того, кто приближал для нас сегодняшний день, приближал свободу, клеймить «предателем» и обливать грязью. Даже не сразу сообразишь, какой психологический феномен за этим кроется. Скорее это в действии глубокий рабский комплекс: желание при ничтожности собственной личности быть причастным к чему-то «великому» — в данном случае к «великому государству» — и соответственно ненависть ко всем, кто этому государству противостоит. И плевать, что его самого «великое государство» могло посадить за анекдот — главное, «чтоб весь мир боялся».
Поразительное ментальное увечье. Это как если бы рабы Рима кричали о величии Империи и проклинали Спартака.

Так случилось, что я всю свою сознательную жизнь занимаюсь только тем, что… изучаю Дьявола.

Что такое Дьявол? В моём понимании это сущность, возникшая в ходе эволюции на стыке животного и человеческого начал. Дьявол это содержащийся в одном индивидууме конгломерат человеческого начала и животного. Дьявол, говоря точнее, — животное начало, вооружённое человеческим разумом и сложной человеческой психикой. Под животным — и именно хищническим — началом следует понимать страсть к разрушению, к уничт…
… показать весь текст …

Поговорку «пессимист это хорошо информированный оптимист» придумал пессимист. На самом деле оптимист может быть информированным не меньше, но при этом оставаться оптимистом. Что, на мой взгляд, совершенно правильно. А пессимист своей якобы информированностью лишь негативное мироощущение собственное оправдывает. Оправдывает, по сути дела, свою ущербность.

По моим скромным наблюдениям, любой антисемит в этой жизни рано или поздно садится задницей в лужу. Рано или поздно он попадает в какой-нибудь логически казус.
Отъявленным антисемитом, как известно, был министр пропаганды Третьего Рейха Геббельс, которого от рождения звали… Пауль Йозеф. То есть Павел Иосиф. То есть Геббельс носил еврейское имя, и не одно, а сразу два.
Это что? Насмешка судьбы? Тонкий намёк свыше? (Интересно, сам Геббельс когда-нибудь задумывался над тем?)
В любом случае феномен…
… показать весь текст …

Моё главное кредо, как автора: не бояться себя. Не бояться собственного видения мира, не бояться порывов души своей, не бояться своего мнения любого — словом, не бояться собственного субъективизма. Не бояться и не стыдиться. И поэтому — никакого конформизма в творчестве. Ни малейшего. Никаких компромиссов с кем-то или с чем-то, никаких сглаживаний углов, никаких оглядок вроде «ой, а как это поймут те?», «ой, а как-то воспримут эти?», «ой, как я, автор, буду выглядеть в глазах третьих?» (Чаще все…
… показать весь текст …