`
Уснёшь, бывает, днём на полчаса,
и снится, будто страхи позади.
В окне мелькают люди и леса,
и электричка медленно гудит.
Сойдёшь незваной гостьей на перрон,
и горизонт в тебя вонзится колко —
багровый задремавший террикон
привычно затеняет полпосёлка…
Откроешь двери памяти — скрипят,
трясутся окна, пролетает скорый,
бабуля созывает всех ребят
на тёплый хворост…
У переезда стелется ковыль,
… показать весь текст …

Пытаешься забыть: дыханий залп
и окна, что выходят на вокзал,
где старый поезд медленно змеёй
который год по графику вползает;
опущенных небес густую синь,
трёхзначный номер местного такси,
в котором нервно куришь сам не свой…
Но стоит посмотреть в её глаза, и
ты понимаешь — здесь и есть перрон,
воздвигнутый не камнем, а пером,
отельный кров, прокуренная мгла,
покрытая знакомыми духами;
картонный, чуть изогнутый стакан
с дешёвым кофе… «ну пока…», плацкарт,
… показать весь текст …

…Нам не то чтоб иначе пелось, дышалось легче.
Переполнен рюкзак, гитара, пиджак клетчат.
И не нас пожирал город, а мы — город,
электрички ловили нас, несли в горы.
И костры были ярче, выше, вино — слаще,
Дружба, что называется — настоящей.
И не реки впадали в моря, а моря в небо,
нам не стыдно было быть наивными и нелепыми.
Мы узнали потом, что путь не бывает лёгким,
и что чайка стройна в полёте, и лишь в полёте.
Как мы верно любили, как боязно отпускали…
Возвращается по тем временам скука ли, тоска ли.
Возвращается снова время дурацких очков и цветастых блузок.
Возвращается. Только мы не те … И круг бесконечно узок.
… показать весь текст …

Когда я был стариком у моря,
море просило слов,
мол, не волнуйся, будет тебе улов,
только поговори со мной,
я в этой гавани одичало.
Когда небо было зернистым, рисовым,
море просило мало,
море лежало смиренно, улыбчиво, неподвижно,
в лодке качалось солнце рыжее,
свет ослеплял, горизонт был неразделим с водой.
Я рассказывал, каким я был молодой,
про далекую сушу, про чужие моря, про баб,
как сколотил корыто, как выстроилась изба,
как моя старуха была прекрасна, как мы с ней дышали в такт,
… показать весь текст …

В моей системе координат: cигара, танго, поёт Гардель;
заря вечерняя, в цвет вина, утрачен сон и отсчёт недель.
На дне стакана тоска горчит… И ты, и лето ушли в закат.
Для одиночества нет причин, от расставания нет лекарств.
Того, что будет не обогнать, того, что было не изменить.
У нашей гордости — два окна, у нашей крепости — три стены…
Мы разбежались, сойдясь на том, что жизнь — игра и любовь — игра.
Темнеет рано над октябрём, кренятся тучи под лунным бра,
углы у неба заострены, а ночь тягчайша, как монолит…
И коль друг другу мы не важны, какого чёрта еще болит?
Поёт все лучше креольский дрозд… Рассвет сжигает подол гардин.
Разносит ветер остатки гнёзд… Я — меж «вернись"и «не приходи».
«Por una …"(танго)… И тишина… Уже ни скачек, ни лошадей.
В моей системе координат настало утро. Умолк Гардель…

Застрели же меня предпоследним патроном, осень,
возле входа в метро, у подъезда, в автомобиле.
От его хрипотцы на планетах сместились оси,
океаны по пояс Вселенную затопили.

Развеваются прахом останки щербатых листьев,
Бело-лунное солнце вычерпывает лимиты.
Застрели же, не мешкай, иначе она продлится —
эта серая жизнь, в коей воду мы носим ситом…

Без него я невольно слепну, мой мир не светел —
два бельма, словно линзы намазаны кашей манной.
С ним познали мы радость такую — как будто дети
неожиданно деньги нашли в потайных карманах…
… показать весь текст …

кто уплывет из нас — ты ли, я ли
в речке небесных вод?
спустится скоро к причалу ялик,
выберет одного.

выхватит, выдернет, укачает,
лица и имена
смоет из памяти,
и в печали
станет один из нас…

хоть догоняй, хоть кричи, хоть висни
облаком на весле,
кто-то из нас в беспощадной выси
… показать весь текст …

закрывал глаза ладонями
говорил считай до ста
не утонем не утонем мы
до реки еще верста
солнце чёрствое иглистое
подпирало горний ряд
я угадывала пристально
как там лотосы горят
под закатным рыжим пламенем
по дымящейся реке
заговаривали камни мы
на забытом языке
ночь срывали спелой вишенкой
я смеялась — где я где
… показать весь текст …

Видишь, совсем не страшно
правды не говорить.
Ветер качает башни,
вихрь усиляет скрип,
у сквозняков веселье,
вон какой ураган,
небесные карусели…
Ругай меня-не ругай,
мол, что ж ты пришла без шапки,
нынче болеть нельзя.
А мы на ветру так шатки,
и пуговицы скользят
в пальцах стальные гладкие…
последняя поддалась…
… показать весь текст …