Я не даю вторых шансов. Если у тебя не хватило мозгов воспользоваться первым, то это только твои проблемы. Зачем тебе еще? Чтобы каждый последующий также бездарно просрать? Превратить его в ноль? Зачем мне тратить свое время и жизнь на твои никчемные попытки реализоваться за мой счет. Я не благотворительный фонд и не мать Тереза. Я не твоя панацея, я просто шанс, который ты упустил. Ты — еще один урок в моей жизни, я — твой очередной ноль.

Не знаю, чего в тебе было больше: любви или ненависти, нежности или страсти. Мы занимаемся не любовью — войной. И ведь в каждом стоне нет проигравших. А ты любишь так, будто хочешь меня, как марионетку, на руку. И вывернуть наизнанку, чтобы посмотреть изнутри. Забавно. Когда-нибудь ты поймёшь, что я состою из того, что ты в меня заложил.

С первой нашей встречи ты прощал мне. Простил опоздания на свидания, сбивчивую речь, улыбки невпопад. Ты прощал мне дурное настроение, упреки, бесконечные ругачки. Мой взбалмошный характер, мои загулы с подружкой и возвращения сумеречным утром в пьяном угаре. Прощал не проглаженные рубашки и слегка пересоленный борщ. Не слишком громкие стоны по ночам или «не сегодня, у меня голова болит». Прощал мне мое несчастье рядом с тобой.
Так почему же ты не можешь мне простить счастье. Счастье быть любимой другим.

Скучаю по тебе. Невыносимо скучаю. Тоска по тебе — моя тень. Живет со мной. Растет день ото дня. Заполняет пустоту. В этой тоске ты повсюду. Как голограмма. Вроде как живой, но не обнять, не почувствовать тепло рук. Загадаю тебя в ночь на пятницу — вдруг сбудешься однажды.

Знаешь, что не даёт тебе быть счастливым? Сейчас ты начнешь загибать пальцы. Припомнишь все насущные проблемы. Нереализованные мечты, надежды. Длинный список. Только меня в нем нет. В этом то и ответ…

NIHIL VERUM EST LICET OMNIA. НИЧТО НЕ ИСТИНА, ВСЁ ДОЗВОЛЕНО. Просто фраза для кого-то. Это я, это моя сущность. Чем живу, что делаю с другими. Вскрываю слой за слоем оболочки душ, проникая туда, где не было до меня никого. Живу твоими эмоциями, мыслями, ощущениями, выдавая за свои собственные. Становлюсь твоей тенью, голосом в голове, ударом сердца, пульсом в венах. Начинаешь мною дышать и задыхаешься, если делаю шаг в сторону. Мне дозволено всё, потому что я — твоя истина.

Салон твоего автомобиля — моя личная тюрьма. Ты — мой надзиратель. Твой язык без костей извергает истины. Истины, по которым отныне я буду жить. Перемалывают внутри меня мой скелет, рушится моё мироздание и создается новое. Под твоим четким контролем. Твои слова — мои аксиомы, догмы, правила.

Только одного я не учла. Без тебя они мертвы. Не работают. Ни одно из них. Построенный тобою храм во мне пуст. Пустые иконы с твоими образами не имеют больше души. Моё нутро жаждет того, кто придет и осквернит это место. Разрушит до основания. По кирпичику. Вспоминаю последний наш секс. Я забывала тебя с каждым твоим движением во мне. Я забывала, а ты вспоминал. Тебя во мне больше нет. А меня в тебе — через край. Наслаждайся.

Поток грязных фраз наутро, как тяжелое похмелье. Дышим одним воздухом. Я выдыхала любовь, а ты её вдыхая — выдыхал ненависть. От любви до ненависти — два вдоха и один выдох.

Настроение такое, что сейас бы пару бокалов виноградного… неба ночного и собеседника. Такого понимающего и умеющего слышать. И я бы ему о тебе… всё, что внутри наболело, что через край, что не удержать больше в себе. И до утра… до заплетающегося языка, и вовсе не от вина… Ведь о тебе можно говорить без умолку, бесконечно и не наговориться… мне бы пару бокалов… и уши, которые услышат. и не меня, а душу…

Я с тобой совсем без панциря. Мясом наружу. Может глупая, может наивная, может ребёнок… Но в любви иначе не бывает, если искренне… только вот так. мясом наружу

Мне с тобой так — будто я вновь на руках у мамы… Так — будто я вернулась домой, после долгих скитаний по миру. Так — будто вдоволь наелась после недельной голодовки. В этом мире сотни райских мест, а я выберу одно — тебя…

Все во мне пропитано тобою. И как бы жизнь не выжимала меня досуха, как бы не закаляла до бела, ты меня вновь наполнишь. Ты меня вновь остудишь. Ты вновь дашь силы жить.

Наша любовь пробивалась упорно там, где казалось невозможна сама жизнь. Вопреки всему. Как слабый росток, который внезапно пробился на автотрассе. И ведь тысячи машин снуют туда-сюда, а он растет. Что-то оберегает его, чтобы не погибнуть под колесами.
Ты оберегаешь наш мир от всех угроз из вне. Твоя спина давно покрыта ранами, которые не успевают заживать. Стал для меня щитом, укрытием. Тем, кто невидимой рукой укрывает росток от гибели.

Готова сыграть с тобой в твою игру. На твоей территории, по твоим правилам. Буду твоей добычей, если захочешь. Стану охотником, если прикажешь. Выиграю я — ты мой. Ты — я твоя. Идеальная игра, когда каждый получает желаемое. И ты хочешь… Как и я.

«Занято!». Ты моё пожизненное, без суда и следствия, пришёл приговором, привёл себя в исполнение. От звонка до звонка. Первый — когда однажды набрал мой номер, последний — мы его уже верно не услышим, просто обещай, что будешь держать за руку, также крепко, как сжимаешь моё тело по ночам. И я не прошу условно-досрочное. Видимо, первый заключённый, который не хочет свободы. Она для меня сродни гибели.

«Занята!» — бессрочно, безнадёжно, до конца…

Так хочется начать новую жизнь. Хотя бы с понедельника. Забыть о прошлом, научиться мечтать о будущем. Составить бесконечный список планов: купить новое платье, собаку, съездить наконец на море, гулять ночью под звездами. Кажется, что все банальное, избитое, мелочное. А счастье и состоит… из мелочей

А у меня от тебя мурашки по коже. Самые честные, самые искренние, самые настоящие. А у меня от тебя счастье в глазах. Такое яркое, такое пронзительное, что ночью вместо звезд. А у меня от тебя замирающее сердце, то пропускающее удары, то бегущее куда-то вперед. У меня от тебя дрожь по телу, ни с чем не сравнимая. У меня от тебя как ни с кем, как никогда. А у тебя?

Я не хочу с тобой ни воевать, ни сражаться. Ведь победы и поражения звучат одинаково — стонами…

До встречи со мной, ты был до краёв наполнен пустотой. Как огромный дом без мебели. И почти без окон. Маленькие заколоченные форточки. Мне же хватило щели, чтобы забраться в тебя.

Пустить корни, чтобы не вырвать никому. И ты больше не помнишь, что значит быть одному среди людей. Да и толпа стала не нужна.

А ты всегда считал, что лучшее украшение для моих ушей — это не золото высшей пробы, а лапша. Вешал ее, вешал, свисала, падала, а ты новую порцию. Погрязли во вранье, как уличный бродяга во вшах. Почесываюсь от твоих лживых слов, как от укусов. Даже перестала обращать внимание. Свыклась. Живу в придуманном тобою мире, держусь изо всех сил за его картонные стены — лишь бы не рухнул. Тогда что? Нет стен, и я — одна, голая, незащищенная. Лицом к лицу с правдой. Может быть завтра встречусь с ней, но не сегодня… не сейчас… не готова. не созрела.

Чувствую себя собакой. Радостно встречаю тебя у двери, приветливо помахивая хвостом. Потому что ждала, потому что скучала. Потому что без тебя жизнь впадает в анабиоз. Твои случайные, почти машинальные ласки — как редчайшее лакомство. Лизала тебе руки в благодарность. Клала голову на колени — в знак преданности. Ничего из этого ты не оценил. Все считал, как само собой разумеющееся. Знаешь, зачастую нерадивый хозяин выгоняет своего питомца на улицу. Не в этот раз, родной. Сорвусь с поводка, и во весь опор… подальше от тебя. Плохому хозяину не нужна собака, не нужен никто. Сыта по горло твоим эгоизмом. Хатико из меня хреновый…