Зачем сводить концы с концами?
Пускай они сплетутся сами.
Зачем насильно их сводить
В безукоризненную нить?
Пускай они висят свободно.
Переплетаясь как угодно,
То змейкой станут, то кольцом,
Переставая быть концом.
Кольцом нежданным, новым кругом,
Еще не вытоптанным лугом,
Еще не скошенным цветком
И просто воздуха глотком.

Поющий циферблат. Крылатые часы.
— Скажи, который час?
— Час утренней росы.
Час утренней росы и птичьих голосов.
Волшебные часы. Точнее нет часов.
— Живя по тем часам, скажи, который час?
— Тот самый, заревой, когда Всевышний спас
Нас, грешных, от тоски, вручив бесценный клад:
Крылатые часы, поющий циферблат.

И снова стала погорельцем.
И над обуглившимся тельцем
Всего, что не смогла спасти,
Склоняюсь и шепчу: «Прости.
Прости, что средь руин и дыма
Я снова, жизнью одержима».

А ты в пути, а ты в бегах,
Ты переносишь на ногах
Любую боль и лихорадку,
И даже бездна в двух шагах
Есть повод вновь открыть тетрадку.

И близкой бездны чернота,
И неподъемные лета
Вдруг обнаруживают краски,
Оттенки, краски и цвета
И срочной требуют огласки.

И, Боже правый, тишь да гладь
Способны малого не дать
… показать весь текст …

И проступает одно сквозь другое.
Злое и чуждое сквозь дорогое,
Гольная правда сквозь голый муляж,
Незащищенность сквозь грубый кураж;
Старый рисунок сквозь свежую краску,
Давняя горечь сквозь тихую ласку;
Сквозь безразличие жар и любовь,
Как сквозь повязку горячая кровь.

А утром, когда я открыла глаза,
Текла по стеклу дождевая слеза.
Ночь кончилась. День начинается снова.
Что делать? Я к жизни совсем не готова.
Совсем не готова смешаться с толпой.
Просить свою пайку у жизни скупой.
Куда-то спешить, говорить, улыбаться,
На чем-то настаивать и колебаться.
Глаза закрываю и время тяну.
О Господи Боже, продли тишину,
Продли этот миг заревой и дремотный,
И дождь, шелестящий за шторой неплотной.

Ангел бедный, ангел мой,
Отведи меня домой,
Уведи меня из края,
Где, бесшумно догорая,
Дни уходят в никуда,
Где озёрная вода
Спит под жёлтым одеялом.
Я прошу тебя о малом:
В тихих сумерках спаси,
Лист последний не гаси,
Пусть он светит на дорогу,
По которой ты к порогу
Приведёшь к исходу дня
Заплутавшую меня.

Всё вполне выносимо, но в общих чертах,
А в деталях… постылые эти детали!
Не от них ли мы так безнадёжно устали,
И особенно те, кто сегодня в летах.

Ну как в отечестве родимом
Остаться целым, невредимым,
В кровавой смуте не пропасть
И за решётку не попасть?
Как дать понять идущим следом,
Что жизнь попахивает бредом
И неминуемой бедой,
И катаклизмов чередой?

Под синевой, что так густа,
Все встанет на свои места.
Пускай событий срок неведом,
Пусть мы по горло сыты бредом,
Творящимся то там, то тут,
Но дни заветные придут,
Коль сохранил Господь печальный
Творенья план первоначальный.

Ритенуто, ритенуто.
Дли блаженные минуты,
Не сбивайся, не спеши.
Слушай шорохи в тиши.
Дольче, дольче, нежно, нежно.
Ты увидишь, жизнь безбрежна
И такая сладость в ней…
Но плавней, плавней, плавней.

Нет погоды давно.
Моросит день и ночь.
Остается одно:
В ступе воду толочь,
В ступе воду толочь.
…Отсырела тропа.
И глубокая ночь
Как большая ступа.
Воду в ступе толочь,
Не жалея трудов,
Чтоб наутро твоих
Не осталось следов;
Слушать вздохи одни
Позабывшихся сном
… показать весь текст …

Прогорели все дрова,
И пожухла та трава,
На какой дрова лежали.
И дощатые скрижали
Разрубили на куски
И пустили в ход с тоски —
Тяжело без обогрева.
Полыхай, святое древо,
Хоть теперь — увы, увы, —
Не сносить нам головы.
Но святыня прогорает,
А никто нас не карает.
Жизнь глухая потекла:
Ни скрижалей, ни тепла,
… показать весь текст …

Человек, в основном, состоит из воды,
А ещё из тревоги, заботы, беды,
Из беды и тревоги. И только отчасти
Состоит человек из веселья и счастья.
Потому-то бедняга с рожденья влеком
В те края, где дано состоять целиком
Из любви и веселья, и счастья, и света,
Из которых Создателем соткано лето.

Мир сотворён был этой ночью.
А утром я смогла воочью
Удостовериться, что он —
Вполне реальность, а не сон.
Вот где-то что-то шевельнулось,
И я на шорох оглянулась.
А это юный мир шуршал:
Он — есть иль нет его — решал.
И я увидела, как ловко
Идёт к рассвету подготовка,
Как виртуозно там и тут
Штрихи последние кладут.

Не ждать ни переправы, ни улова,
Ни окрика, ни шороха, ни зова.
У леса, у глухого перелеска,
Средь синевы, и тишины, и плеска,
На берегу, колени к подбородку,
Сидеть, следя недвижимую лодку
И слушая полуденные речи
Реки, не прерывая, не переча.

На дерева дробится лес.
Небесный свод — на семь небес.
Жизнь распадается на годы
Трудов, неволи и свободы.
Дробится смерть на черепа.
И лишь любовь, что так слепа,
Способна зреть миры и блики
В Одном Лице, в Едином Лике.