Чудо всегда ждёт нас где-то рядом с отчаянием…

Если всё равно ничего нельзя сделать, незачем доводить себя до безумия.

Ром — это ведь не просто напиток, это скорее друг, с которым всегда легко. Он изменяет мир. Поэтому его и пьют.

«- Вы не похожи на человека, опьяняющего себя мечтой, — сказала Кэт.
— Можно опьяняться и правдой. Это еще опаснее.»

Странно, сколько может пережить один человек за то время, пока другой не успеет и прочитать газету.

Кто хочет удержать-тот теряет.

Именно такой я видел ее сотни раз во сне и мечтах, и теперь она шла мне на встречу, и я обхватил её руками, как жизнь. Нет, это было больше, чем жизнь

У него всегда над так называемым жидким элементом была пиковая дявятка… а ведь это дурное предзнаменование. И вот он думал, что должен остерегаться воды. А все дело было в шнапсе и пльзенском пиве.

Ставить человеку в вину его молодость — самое неубедительное возражение, какое можно придумать.

Рядом, в двух шагах от тебя, кто-то гибнет, и мир рушится для него среди крика и мук… А ты ничего не ощущаешь. Вот ведь в чем ужас жизни… Вот почему мир так медленно движется вперед. И так быстро назад…

Любовь — чудесная вещь. Но она портит характер.

… теперь я знаю: счастливы все, кто здоров. Только пока ты здоров, этого не замечаешь. А потом, когда поправишься, опять всё забудешь. Но по-настоящему это можно осознать лишь перед смертью.

Мужчина становится корыстолюбивым только из-за капризов женщин. Не будь женщин, не было бы и денег, и мужчины были бы племенем героев.

-Стало быть, она здесь одна и, вероятно, не замужем…
-Если, вы правы, Кай, то открывается довольно-таки неплохой шанс… Я вообще-то нахожу, что она очень даже ничего.-задумчиво проговорил Льевен,-и, кажется также, не из тех, кто устраивает сцены при расставании.
-Какой вы практичный человек,-похвалил Кай собеседника.-это же замечательно удобно-начинать любовную связь сзади наперед и принять необходимые меры предосторожности, прежде чем рельсы чувств пойдут под уклон. Фантастически практично.
Льевен приосанился.
-Долгая жизнь…
Кай, смеясь, перебил его:
-Знаю, знаю: она научила вас во всех любовных делах первым делом обозначать границы, ибо ни в одной другой сфере катастрофа не может разразиться по такой пустяковой причине, как в этой.

Любовь делает наилучшие наблюдения, но наихудшие выводы.

Тоска по оставленному или покинувшему нас человеку как бы украшает ореолом того, кто приходит потом.

В трудные времена наивность- это самое драгоценное сокровище, это волшебный плащ, скрывающий те опасности, на которые умник прямо наскакивает, как загипнотизированный.

Когда наконец дождешься, выясняется, что и ждать-то не стоило. Тогда начинаешь ждать чего-нибудь другого.

Где мое лицо? То, которое было еще до всех зеркал? Еще до того, как они стали меня обкрадывать?

Мы одиноки, словно дети, и умудрены опытом, словно старики, мы черствы, печальны и ребячливы, — я думаю, мы потеряны.