Если девушка тебе нравится, сразу забирай у нее паспорт и женись. И не слушай бредовый текст, который она при этом выдает. Пусть следующие двадцать лет разбирается, любит она тебя или нет. Загублена у нее жизнь или нет. Авось к внукам разберется. Женщины обожают ковыряться в себе.

Как мы смотрим на людей? Выборочно. Из всего человечества мы замечаем хорошеньких девушек, парней-ровесников и всяких опасных с виду челов крутого вида. Всего же остального для нас попросту не существует. Ни детей, ни стариков, ни людей нуждающихся в помощи. Выборочный такой, искусственный мирок.

Есть красивые девушки, знающие о своей красоте. Я рад за них. Есть некрасивые девушки, изо всех сил старающиеся показаться красивыми. Тут вариант тяжелый. Честно говоря, я таких девушек боюсь. И, наконец, самый редкий, просто сказочный тип — это красивые девушки, считающие себя некрасивыми!

Не каждый из тех, кто безгранично верит в свои силы, в конце концов побеждает, но тот, кто в них не верит, не побеждает никогда.

«Бывают дни, когда мы вдруг начинаем совершать странные, почти бессознательные поступки. Что-то ведет нас куда-то или, напротив, откуда-то уводит. Мы пьем кофе, сидим на работе, передаем деньги в маршрутке, спим, смотрим телевизор — и все это время неведомая сила перебрасывает нас из одного неизвестного нам пункта в другой пункт, известный, но не нам. И что это за сила — добро или зло, не знает никто, ибо она в равной степени может оказаться как тем, так и другим. Возможно, сила эта зовется иначе — судьба. »

Пусть кто-то ещё вякнет, что моя фигура далека от идеала! Это убогий идеал далёк от моей фигуры…)))

Вы никогда не задумывались, что книги существуют отдельно от писателей? Имеют свою особую, никак не соединенную с ними судьбу? Ну как яблоко, когда отделится от яблони, уже никак с ней не связано. Живет отдельной независимой жизнью, и яблоня смотрит на него даже с некоторым недоумением: неужели это яблоко — мое?

Знать в общих чертах — значит не знать ничего.

Временное любит становиться постоянным. Часто это главное его развлечение.

С женщиной, на которую не имеешь ни малейших видов и которая не имеет никаких видов на тебя, просто, легко и радостно быть искренним.

Свобода и любовь — это как огурец с молоком. То есть берутся две неплохих по отдельности вещи, а получаются из них явная ерунда…

Каждый человек в состоянии тащить на себе определенное число неприятностей. Одну большую, две средних, три загрузона и так далее. Но потом наступает предел. Человек загружен по уши. Попроси его коробок спичечный передать — он тебя убьет.

В каждый конкретный момент жизни существует хотя бы одно препятствие, которое мешает расслабиться и ощутить себя счастливым. Бывает, что таких препятствий два или три, но чаще все же одно. Мелкое, досадливое, назойливое. У каждого оно свое и потому всякому другому кажется пустяком. Для кого-то это достающий одноклассник/однокурсник. Для другого — прыщи на лбу. Для третьего — пустой карман. Для четвертого отсутствие близкого человека или, напротив, слишком назойливое присутствие того, кто считает себя таковым.

Когда заноза вонзается в ногу — все сразу понятно. А вот когда заноза нового чувства попадает в сердце… Поди вытащи то, за что нельзя ухватиться пальцами.

Почему-то часто так бывает: когда ты в беде, внезапно приближаются те люди, которых ты раньше едва знал, и исчезают многие из тех, кто прежде был якобы близок. Может, и хорошо, что так. Иначе бы не разобрались.

В человеке — не вообще в человеке, а во мне лично — катастрофический дефицит любви. Любить-то мы готовы, но только чтобы нас не бесили, не дергали, не злили, ни о чем не просили, не перегружали, не наступали на наши мозоли, вовремя оставляли в покое, давали нам больше, чем даем мы, или хотя бы столько же… Вот и приходится, зная это за собой, любить, сцепив зубы.

Сердце человека — единственная дверь, через которую зло может войти в мир.

Ты считаешь, что любишь. Но что такое «любить» — не знаешь и сам. Можешь ли ты честно сказать, что не ищешь своих удовольствий? Не раздражаешься, готов принимать человека и в болезни, и в дурном настроении, готов бесконечно терпеть? Прощать несовершенство, ошибки, недостатки? Некрасивость, появляющиеся морщины, портящиеся постепенно зубы? Всегда отдавать, ничего не получая взамен? Любовь — это бесконечные мелкие жертвы. Крупные жертвы от тебя будут требовать редко, а вот мелкие — каждую секунду. И если ты к ним не готов, не готов и к любви. Назови свое чувство как-нибудь иначе и не пачкай хорошего слова. Оно и так сейчас испачкано вконец.

— У меня есть прекрасный план! Давай ты будешь всегда меня любить!
— А ты? — спросил Сашка с надеждой.
— Э, нет! Это уже твой план! Давай мы вместе будем любить меня !

Дм. Емец «Мост в чужую мечту»

— Ты могла бы пойти за мной в Сибирь? — внезапно спросил Родион.
Штопочка перестала сворачивать бич и удивленно посмотрела на него.
— Че? — спросила она.
— В Сибирь за мной пошла бы?
Штопочка хорошо подумала:
— Не, обломись… Я не подписывалась. Далеко.
«Вот… — подумал Родион. — И этой ты не нужен».
Штопочка о чем-то продолжала размышлять.
— Нет, ни за что… — повторила она и вдруг с покорной мольбой в голосе добавила: — Может, хоть полдистанции на поезде? Еще ж рюкзаки тащить… Хоть рогом упрись — больше восьмидесяти кэмэ в день мы не сделаем… Да и восемьдесят не сделаем, от силы шестьдесят… Да и зима на носу.
Родион вначале не понял, о чем она, а потом понял и расхохотался.
— Ты думала — бегом? — спросил он. — В Сибирь бегом?
— Э-э… — сказала Штопочка. — А как еще? Я думала, ты об этом.