«Гляжу подымается меедленно вгору» — уныло писал в своем дневнике поэт. «Ччерт, что ж так медленно то?! И упал (((»
Николай Алексеич встал из-за стола и, немного размяв спину, подошел к окну. Старею, думал он…
За окном шел снег, и пьяный извозчик, запутавшись в вожжах, тянулся по снегу, как живой мешок, ругая лошадь, что не желала останавливаться. Маленький крепкий мужичок, откуда ни возьмись, осадил пегую и обматерив пьяного, уселся на водительское место.
— Ноо! Пашла домой! — и повозка двинулась, беря немного в гору.
Николай Алексеич живо вернулся к столу и стал что-то быстро писать.

Если есть «один день назад», значит есть и «один день вперед».
Два дня назад — два дня вперед.
Три дня назад — три дня вперед. Ну вы поняли.
И мы, находясь в сегодняшнем дне, находимся между «назад» и «вперед». МЫ — поле битвы космического секса… где сегодняшний день является среднеамплитудным положением в движении космического члена, а наша хизнь — это влагалище, в котором этот шустрый член движется.
Мы видим прошлое. И мы видим будущее. Мы не видим настоящего — этот член слишком быстр

Снегоуборочная машина одиноко ехала, глядя фарами в пустое черное небо, в ожидании снега. Снега не было. Ночь. Мимо сновали люди. Медленно сновали. Почти никто не сновал. Один только сновнул… и то не надолго… затих… Нечего ночью сновать, в бесснежных местах… местах ожиданья машинами… долгожданного снежного снега

Несчастье есть противоположностью счастья. Но отсутствие несчастья еще не является счастьем. Значит существует некое серединное положение, которое мало заметно, почти не ценится и является, очевидно, стремлением не распространенным. Но, вполне вероятно, именно в срединном состоянии и обретается истинная гармония, не имеющая ничего общего с вопросами — «Счастлив ли я ?»

Банальное наблюдение за топором брошенным в воду, не понятно зачем, раньше могло выглядеть так — «В воду топор бросает мудак» (что означает, что только больному человеку прийдет в голову бросать топор в воду, раз очевидно и без большого ума, что тот утонет)
Теперь же появляется больше надуманной художественности в ущерб анализу как целесообразности действия, так и его философского смысла. То есть глупое содержание стремится к шикарной форме, и теперь это выглядит так:
«Круги на воде от топора каждый раз одинаковы. Но это только визуально. А одинаковы ль, когда кругом весна? А если осень — может быть другие ?»

В комнату вошел скучный человек и сел на стул. Стул стоял далеко от стола, но придвигать его не было никакой необходимости — на столе ничего не было.
Веселый человек, несомненно, придвинул бы стул в любом случае — а вдруг что появится. Но не таков наш скучный человек. Тем более, что передвижение стула в его исполнении шло бы в разрез с его реноме. А реноме он портить не любил. В этом он был похож на веселого человека. Тот тоже, но по-своему, поддерживал его. Надо, не надо — ему бы все шуточки,…
… показать весь текст …

Директор одной музыкальной школы имел странную привычку — неожиданно просовывать голову в дверь во время музыкальных занятий и выкрикивать название какого-нибудь музыкального инструмента.
Делать замечания ему преподаватели не решались, так как у директора были связи в управлении культуры, и, учитывая такое самодурство, можно было ожидать в свой адрес намного меньшего. То есть снятия нагрузки, премии, или даже увольнения.
Поэтому, по-началу все просто чесали голову, находясь в недоумении — что же…
… показать весь текст …

Однажды взял штангист долгожданный вес. И стоит его держит, отпускать не хочет, такой долгожданный. Зрители с пониманием, но время ж. И другие штангисты жаждут весов, в очереди стоят и толкаются. А этот, эгоист, все стоит и отпускать не хочет — уж больно долго он этого ждал. Как же как же, мол, щщас, отпущу, ага, держи карман… И стоит, не отпускает. А зрители все сердятся. А штангисты знай толпятся, толкаются, нервничают — штанга то одна, никто не догадался про вторую. Администратор клянет себя …
… показать весь текст …

Совсем стало жидким
Жидкое мыло
В нем мыла мало.
И это уже
Не жидкое мыло…
Мыло стало, как жизнь моя —
Жизнь моя — жидкое мало

Мутации рождают адаптации, но почему у змей два члена — не понятно.
… Понимаю Еву

Была была миссия. Но вдруг наступила ремиссия.

Я сидел, как всегда, на стуле. И вдруг, неожиданно встал. Встал и думаю — Зачем? Идти мне никуда не надо, есть не охота — лень, внутренний голос тоже не безобразничает. Но факт стояния на лицо — и с этим надо что-то делать, надо как-то бороться, решать этот вопрос, вопрос непонятого вставания. Если не я — кто меня встал? Или что? Что меня встало? И где оно прячется ?! Ведь если так будет продолжаться и дальше — я однажды и посидеть нормально не смогу! Это издевательство! И безобразие!
И, в общем, расстроенный таким ужасным происшествием, чтобы в дальнейшем подобного не повторялось, я оделся и пошел в исполком, писать жалобу… или претензию

— Шахматисты, — с уважением качал головой Василь Иваныч — Люди ж годами играют. Ходы записывают… зачем-то…
Вопрос записи ходов расстраивал больше всего. Иногда совершенно расстроенный Иваныч пытался успокоить себя сочинением хоку… или танка — по настроению. Но тогда он расстраивался еще больше, плевался и шел бить морду соседу, специалисту в японской поэзии. Тогда ему легчало.
Соседи очень просили Василь Иваныча пореже думать о шахматах, тем самым, в сущности, какраз о них напоминая. В итоге, спец по японо-поэзии снова получал по морде. Тогда соседи пытались зайти издалека, и говорили о шашках. Тогда Василь Иваныч громко хохотал над этой нехитрой уловкой, и все на какое-то успокаивалось.

Один пожилой папаша-светлячок поучал сынишку-светлячка:
— Ты должен светить намного больше. Намного сильнее. Ты не должен ограничиваться тем маленьким кругом, знакомых с детства тебе, насекомых. Ты должен осветить своим светом весь мир, как это сделал однажды один легендарный светляк, и память о тебе останется в вечности. А свет твой навсегда зажжет искры добра даже в самых черствых душах всего живого. Не жди благодарности -- ее будет мало. Многие тебя возненавидят. Возможно даже будут войны из-за света — есть много корыстолюбцев, как без них!
— Постойте, папаша, но если могут быть войны — то может ну его на. й?!
— Да может, я думал над этим… Но призвание твое светить! Свети, мудак, и не. й рассуждать!!!

Фразу «Не те черви, шо едим мы, а те, шо едят нас» можно так понимать — «Пока ешь червей ты — тебя им не есть»

Корабль приближался к системе Бетельгейзе … или Гранека… Прибор сломался — не показывал точной координаты. Иванов плавно переключился на вторую скорость, хотя и был лихач отменный. В данной ситуации осторожность должна была иметь место быть… И она почти была. Недопитая бутылка «Арарата» мозолила глаз, пока второй смотрел в иллюминатор.
… Странные космические мошки облепили стекло снаружи и мешали нормальному обзору. Гранека? Или все же Бетельгейзе? Махнул остаток прямо из горла… И мошки отступили, не надолго. Но Иванов успел заметить на планете маленьких зелененьких людей. Так все-таки Гранека! Жаль… А так хотелось в Бетельгейзе

Содержательное должно быть содержательным, а бессодержательное бессодержательным. Если в содержательном исчезает содержание — оно становится бессодержательным. Если в бессодержательном появляется содержание — оно становится содержательным.
Все это, на первый взгляд, банально и просто. Но когда простота банальности становится банальной простотой, а содержательность содержательного перетекает в бессодержательную бессодержательность — содержимое простоты, приобретая содержательность, перестает быть банальностью.

Вначале было Не воробей.
И Не воробей было у Не Тимошки. и Не воробей было Не фраер.
…
Решим это уравнение. «Не воробей» равняется «Не фраер».
Сокращаем «не» с обеих сторон, получаем формулу — Воробей равняется фраер. Где в данном случае «икс» — совершенно не важно, так как действительно, любой воробей — натуральный фраер, а любого фраера можно назвать воробьем.

Мне никогда не приходила мысль — взять и поехать, например, в Самарканд, хотя, возможно и стоило бы. Но вот я понимаю — не поеду и все тут. Мне даже мысль такая не приходила — взять и вдруг поехать в Самарканд. Возможно эта мысль и должна была бы придти, но вот ведь факт — не приходила.
На фоне этих двух несостоявшихся событий очевидно странным кажется факт, что пришла мысль другая — туда я не поеду. И мало того — я туда таки не еду. И эти два свершившихся, и продолжающих свершаться, события, при полном моем никуда нееханьи весьма удивительны. Ведь, ничего не деланье, никуда нееханье и ни о чем почти не думанье — не менее реальные факты и вещи, противоположные им. И выходит, что нет никакой разницы — ехать или не ехать.

Разбазаривать свой талант Вениамин Лукич начал с детства, причем сам того, в столь юном возрасте, еще не понимая. Так что, когда он был уже довольно взрослым, почти начальником отдела, и ему самым беспардонным образом прилетела ужасная оплеуха от Жбанова — мол, Вениамин, ты полная бездарность! — то он так и сел прямо на пол от неожиданности.
Через время, которое вдруг потерял, огляделся, мол, где я… И так и смотрел в писсуар, до которого так и не смог добить со средины туалета. Да, что поделать…
… показать весь текст …