Под утро кто-то тихо стукнет в дверь —
смутится тишина, вздохнёт испуг.
То ли со мной прощается апрель,
а то ли вновь зашёл на новый круг.

Луна, посеребрённый взгляд не прячь:
кто б ни был там — назначена игра.
Кто гостем в дом — неузнанный палач,
назначенный на полночь четверга?

Я не Мари Стюарт и не Болейн —
за что казнить? Нет никакой вины:
яд не мешала в золотой портвейн…
Так чья там тень — неужто сатаны?
… показать весь текст …

*
Каких страстей нетлеющих накал —
бродячий пёс нутро нещадно гложет!
Сто шрамов от клыков… но не по коже…
Не отражает боль стекло зеркал.

Не отражает мыслей странных лот —
цена копейка беглой веренице…
Как хорошо бы птицей в небо взвиться,
лететь по курсу «вечный твой восход».

Но нет. Протянешь руку в пустоту,
едва открыв глаза навстречу солнцу —
кружение к закату веретёнца…
… показать весь текст …

Когда по снегу жгучему пойду
дорогой, неизведанной доныне,
Вдруг вспомню, — черти грели бы в аду,
и как рукой смахнет налёт уныний.

Бог усмехнётся: «Все ей нипочем…
Не жалуется… ничего не просит.
Скрепила тайны алым сургучом,
и даже боль её — апофеозом…»

Бог, ты же знаешь, жизнь всего лишь день,
где в вечной спешке не отведать вкуса.
Едва проснулся — за тобою тень:
Иуды — чаще… реже — Иисуса.
… показать весь текст …

Попятился февраль на талых лапах,
в прыжке последнем местью затаившись.
Март разливает в окна злато граппы,
кинжалом жарким во дворы вонзившись.

По лезвию стекает солнце манко,
луна в ночи полощет хвостик рыбой.
Душа змеиной кожей наизнанку
скользит песками, греясь на Карибах,

а тело — здесь /бессребренник-бродяжка/
в прыжке зависло затяжном, летальном…
В кармане злополучная медяшка,
не хватит на билет… Как всё фатально…
… показать весь текст …

*
Оставь надежду всяк сюда входящий —
мой странный город только лишь на карте.
Меридиан означен синим мартом,
а параллель — мистраль в ночи свистящий.

Сомнамбулой, охваченная сплином,
бреду по лабиринтам мрачных улиц,
нахмурив настроенье и сутулясь, —
а в спину снег, летящей белой глиной.

Но чувствую подушечками пальцев,
что где-то пробивается цыплёнком
желтушный крокус — снежные пелёнки
… показать весь текст …

Был вечер до щемящей скуки прост —
день прожит, ничего собой не весит.
Луна ундиной в стае сонных звёзд,
звонок внезапный: «Буду ровно в десять».

Порою лучше нам не помнить то,
что было часом или годом раньше.
В конце концов есть кодекс бусидо,
изысканность цветёт во флёрдоранже.

И я ответила: «Ну, так тому и быть,
давно тебе пора, смирившись, сдаться.
Меж нами серебром струится нить:
И ты, и я — уставшие скитаться…»
… показать весь текст …

Ночь у порога. Дверь открыта настежь,
горит в бокалах золотом вино…
…Слиняли краски старого кино,
другой имеет надо мной всевластье.

У времени сменился темп сюиты,
теперь иной бежит по струнам звук,
вплетая шёлком нить в сердечный стук,
впуская в вены жар и вкус мохито.

Из старых песен потускнели ноты,
а новые мы пишем в две руки.
Порой они — как встречные штыки,
как поцелуй того… из Кариота.
… показать весь текст …

Дотронешься до склянки неба пальцем,
и россыпью жемчужной облака.
Зрачок луны блеснёт холодным кварцем
и Млечный опрокинет молока.

Арктур полощет истину в бокале, —
и вот уже ты к тайнам приобщён.
Нить связи парки тёмной ночью пряли:
на жизнь и смерть той тайною крещён.

Теперь ты в списках приобщённых к чуду, —
и бог стоит у золотых ворот.
Его глаза сияют изумрудом.
Он шёл легко по зыбкой глади вод,
… показать весь текст …

Шаг влево и расстрелян равнодушием.
Шаг вправо — не минуешь встречи с подлостью.
Скажи, кого мы сердцем чистым слушаем,
не бес ли крутит-вертит нас над пропастью?

За ледяной спиною страх — ни шороха.
Над головою в небе — крылья чёрные.
Обветренные губы — вкуса пороха.
А кровь всё с тем же — вяжуще солёная.

И кожа клочьями…/ Была доспехами,
жаль, что без блеска… сажей закоптевшая/.
Ответь, ну почему нам всё прорехою,
а мы в неё — колонной очумевшею.
… показать весь текст …

Лист смородины груб и матерчат.
Жилки-вены — зарубки борьбы.
Вьюн на ствол, как змеею, наверчен,
Кислых ягод висит гуттаперча, —
Не заслуживают похвальбы.

Но когда в гости август нагрянет
С золотою пшеницей в венце,
Чай душистый в хрустальном стакане,
Да с вареньицем, да после бани,
Буду пить на высоком крыльце.

И смотреть на матерчатость листьев
Через призму хрустального дна…
… показать весь текст …

Боги спят. Не до нас. Давно.
Там, у края небесной границы,
травы мятные, светлые лица…
Здесь иное — двойное дно.

Мы по тёмным лесам в бегах.
Дремлют дикие звери в берлоге.
Мы друг другу в кровавом залоге,
помня — всё же в одних родствах.

Беготня — бесовской подвох
по лекалам придуманной яви.
Как мы падки к порочной забаве,
за спиною — чертополох.
… показать весь текст …

Не помню я ни улиц, ни мостов,
ни площадей раскрытые ладони…
Названия случайных городов
как будто рисовал в уме дальтоник.

Обрывочны воспоминанья — свет
погасших звёзд, слетевших ненароком.
Чужие города… Там больше нет
любимых, но покинутых до срока.

Там пахнет болью белая сирень.
Согнулись фонари. Кому поклоны?
Там купола соборов набекрень,
домов безликих бесконечны клоны.
… показать весь текст …

*
Мой старый дом глядит с прищуром вдаль.
По крыше ветер стелет ватой тучи.
Тот самый небывало грустный случай —
предзимнюю рисует пастораль.

День расплескался тёплым молоком,
пробравшись в сад на цыпочках, наощупь,
оставив без пригляда ивы в роще, —
стоят почти нагие, босиком.

Летит прозрачный колокольный звон
вдогонку ветру и последней стае.
Сентябрь с печалью лёгкой провожаем
… показать весь текст …

Меняем вкус вина и цвет помады,
друзей тасуем карточной колодой.
Вчера любили в парках променады,
сегодня нас пугают непогоды.

Цветком опавшим вянет зонтик алый,
торшер — в попытках выглядень луною.
Так хочется нырнуть под одеяло —
осенняя хандра и паранойя.

Вчера любила терпкость мукузани —
сегодня кажется отравой, ядом.
Случаются капризы осязаний,
когда по вкусу и дьяволиада.
… показать весь текст …

Мой ангел не такой, как все, — эстэт.
Имеет изощрённый тонкий вкус.
Душою вдумчив, языком — поэт.
Я мудрости у ангела учусь.

Вчера махнул крылом: «Лети со мной!
Увидишь с высоты чужие сны.
Не бойся, я ручаюсь головой, —
поднимемся не далее Луны…

Смотри, вон Босх рисует Вавилон,
А Брейгеля сегодня не видать…
А вот Ромео лезет на балкон…
Письмо Вольтеру… сломлена печать…»
… показать весь текст …

Хорошо у костра. Пламенеет оранжево волос.
Вкус картошки с горчинкой. И пальцы измазаны сажей.
Тишина на душе. Разговорам не надобен голос.
Каждый знает заранее, что ему взглядами скажут.

Месяц ветром нарезан на дольки вкуснейшею дыней.
С нами вместе за ужином сумерки… Падают звёзды.
Мы вдвоем. Мы одни. Мир безликой и мёртвой пустыней.
Там, над нами вверху, опустевшие к осени гнёзда.

Ночь ложится на плечи лохматой распахнутой шубой.
Прячет нас до утра, убаюкав рассказом про волка.
За бочок не укусит — не мы по зубам душегубу.
Не найдёт никогда… Мы в лесу, как в стогу две иголки.
… показать весь текст …

Ты замечал как несносен изменчимый мир?
В белом халатике бес. Он теперь акушерка.
Лавка мясная у ангела, бойня, трактир…
По понедельникам бог назначает им сверку.

Вечный досмотр на весах. А иначе никак
граммы добра не сравнить с килотоннами боли.
Светлые в сговоре с тёмными — держат общак.
Даже Всевышний не ведает тайны паролей.

Впрочем, он, кажется, даже не знает в лицо
собственных подданных… Тех, что из перьев и стали.
Те под шашлык попивают в трактире винцо
и называют друг друга — «кацо», «генацвале»…
… показать весь текст …

*

Раздав до цента все свои долги,
осталась неприкаянной и нищей.
В карманах ветер, изголяясь, свищет…
Вдруг ангел:"Хоть себе-то уж не лги…

Коль нет долгов, так значит ты богат.
А главное — отныне дух свободен.
Живи, часы сверяя по погоде.
Отныне даже Брут тебе, как брат.

Из всех блестящих золотых монет
всего одна нужна, но для Харона.
… показать весь текст …

Перо дрожит, рисуя вязь строки
о бабочке, смирившейся с неволей.
Вот так же в Зурбагане рыбаки
вымачивают мёртвых рыб в рассоле

Не помнят Грина, — нет у них имён.
Молитвы не читают — где он Отче?
Они из тех безрадостных племён,
кто о насущном горестно хлопочет.

Их мир несложен. Из простых вещей.
Помножен на доверие и жалость.
Распахнут ворот — никаких камней
за пазухой… В сухих глазах усталость
… показать весь текст …

Нас только двое. Мрачен мир и пуст —
весь выпотрошен ящик у Пандоры…
Но караулит каждым днём Прокруст
неведомым пока что приговором.

Цепочкой золотой в окне огни,
мерцающие, словно лунный иней.
Сомкни свои объятия, сомкни…
Пусть эта ночь и завтра не остынет.

Холодный блеск тоскующих небес
святой водой уже не напитает.
Распятием над нами Южный Крест,
и вечер обречённостью вздыхает.
… показать весь текст …