Тишина разлилась. Во тьме
очертаний не различить.
Лишь в окне догорает медь,
о гардину сломав лучи.
Мысль о том, что все хорошо
застревает в прошедшем дне,
превращается в порошок,
оседает во мне на дне.
Но пока она есть, пока
заведен ее механизм,
кровь пульсирует у виска,
гравитация тянет вниз.