январский вечер. весна не пишет.
сугробы лезут во двор, на крыши.
и только желтый — здесь явно лишний,
что пляшет в окнах чужих квартир.
бесцветный город бесцветных судеб,
так было, есть и, наверно, будет,
ведь каждый лезет в отряды судей,
чтоб пальцем тыкать в «прогнивший» мир.
плохой политик, сосед, бухгалтер,
зарплату вновь недодали в марте,
рожден не там, где хотел на карте,
в Египте снова полно акул.
менять же что-то никто не хочет,
ведь дырку проще заклеить скотчем,
… показать весь текст …

Город,
выброшенный на берег, точно кит,
отражает солнце
в миллионе стеклянных окон
и в огромных глазах витрин.
Дождь закончился,
истощился
и теперь развалился в парке,
На скамье,
где еще недавно
люди видели двух мужчин.

Первый был облученный счастьем,
точно крылья к спине прибили,
… показать весь текст …

Город гаснет перед рассветом, время вышло, лови такси.
Ночь уходит, дрожит, бледнеет. Не останется, не проси.
Тянешь руку, хватая сумрак. Шаг за шагом, под стук гвоздей.
Этот мир бесконечно скучен. Мир бесцветных, пустых людей.

Твой водитель зевнёт и спросит: «Адрес, детка!» Он знает сам.
В пятый раз точно в этом месте. Денег хватит. Хоть к небесам!
За углом исчезает сказка. В сердце ноет, скребёт сквозняк.
Завтра Катце позвонит снова, пережить бы «сегодня»… Как?

На сиденье лежишь, рыдаешь, как заштопать в груди дыру?
Вновь стежками из белой пыли? Вздох и выдох. Летишь в нору.
Утром Катце прочтёт записку: «Ты вчера получил свой приз».
Лишь таксист усмехнётся: «Детка, у него до черта Алис…»