Привет, отец!

Привет, отец! Конечно — не пустой… Как обещал, привез ведерко с краской. Ах, ты об этом… Папка, Боже мой — конечно взял и водки, и колбаски. А у тебя здесь тихо. Хорошо. Ни городского шума, ни заводов. Всю жизнь свою ты сетовал на то, что был Москвой оторван от природы.
Да, путь к тебе съедает много сил. Дай отдышусь и «накачу» с дороги; и то, что я тебе не говорил, скажу сегодня в пьяном монологе. Напомню без упрека НАШИ дни, когда встречались мы по воскресеньям; как ждали щеки пухлые мои колючих губ тепло прикосновенья. Поведаю про старенькую мать, про сына и московскую погоду, про то, как много раз хотел сказать, что я любил тебя все эти годы.
Я буду говорить под благовест про то, что шесть десятков — это мало, и чувствовать, подкрашивая крест, горячий взгляд с холодного овала.

Глупость похожа на вставную челюсть: ее не видно, пока не откроешь рот.

Так было… так будет: за болью — усталость,
За мигом — года, за вопросами — лица.
Привычно. И то, что в веках повторялось,
Конечно, опять и опять повторится.

В невидимой прорези звездной копилки
Исчезнет до завтра всё та же монета,
И, в стынущий город упершись затылком,
Прошепчет кому-то прохожий: «Ну, где ты?»

Над крышами снова поднимется парус
Из вечно-холодного темного шелка,
Вдохнут мостовые летящий стеклярус,
И скажет прохожий: «Осколки… осколки».
… показать весь текст …

Устал. Бросаешь тапок в телевизор
не в силах лицезреть без мата хари.
Выходишь в мир (пока еще без визы),
где много лет «работает» сценарий:

доволен бомж скамейкою-постелью,
кричит банкир о том, что денег мало,
а те, кто взял и вышел из шинели,
гадают, сколько в ней еще осталось.

На Бронной, на Арбате, на Манежной,
везде дантесы с запахом муската:
одни — стреляют в гениев неспешно,
другие — ищут золото аббата.
… показать весь текст …

Откуси провода, разбери на запчасти будильник,
Врежь кувалдой по стенке, сломай в нашем доме карниз,
Закопай магнитолу, электроплиту и мобильник,
Для чего? Для того, чтоб исполнить мой женский каприз.
Разломай, демонтируй, сожги хоть чего-нибудь, милый.
Оторви, наконец, рукава у пальто и дохи.
Если ты, ненаглядный, исполнить желанья не в силах,
Я тебя накажу…
и свои почитаю стихи.

из ничего безлико и бесполо
шел снег, но видно было, как вдали
бесшумные безличные глаголы
искали время в темени Земли…
и, не найдя, летели облаками,
ложились коркой льда на мостовых,
в дома стучали градом
и ветрами впивались в клетки временно живых,
где «он», «она», «они», «оно» трусливо
не признавали брошенного «я».
а те — без лиц — легко, неторопливо
пленяли «свой», «свои», «своё», «своя».
то сразу всех, а то попеременно,
кого — в утиль, кого — за частокол.
… показать весь текст …

Здесь …

здесь тихо дремлют облака на дне колодца,
и цапля моется в прохладном хрустале…
здесь век за веком слезы раненого солнца
грибным дождём летят к измученной земле.

к полям опять спешат ветра с опушки леса,
и в сотый раз им шепчет сгорбленная рожь:
«скажите людям: вас не ждут в раю небесном,
ведь рай земной давно „ушел“ за медный грош».

но здесь, как прежде, над рекой звенят стрекозы,
парят кресты, в бурьяне прячется зола…
… показать весь текст …

Когда СВЕЧА ГОРЕЛА НА СТОЛЕ…
Нет, раньше. Цвел еще ВИШНЕВЫЙ САД…
незыблемою верой на Земле
была людская вера в чудеса.
Ведь образы, поправшие века,
собой являли и туманный крест,
и светлый лик Мадонны в облаках,
и ангелов, спустившихся с небес.

Но…
разве важно, кто кому помог
разрушить сотни собственных пальмир.
Всеобщее безумье — не порок,
когда оно охватывает мир.
… показать весь текст …

Если вы затрудняетесь ответить на вопрос «Что такое счастье?», значит вам есть из чего выбирать.

В свинцовых головах «резвилась» боль,
Стояла в ряд бутылок батарея;
Держа друг друга, прижимались к рее
Нетрезвый Грей и пьяная Ассоль.

На берегу в угаре и в дыму,
Забыв о газировке и о квасе,
Давно непросыхающий Герасим
Поил непохмеленную Му-Му.

С наркологом беседовал Гаврош,
Пил водку Вий, а в доме у Облонских
Смешал коньяк и пиво некто Вронский.
Повсюду пьянка… пьянка и дебош.
… показать весь текст …

Зачем плутать, коль выведет кривая?
К чему писать закон для дурака?
Мы «тише» едем, «дальше» не бывая,
И молвим «гоп» задолго до прыжка.

Семь бед решаем лишь одним ответом,
Не знаем, кто товарищ у свиньи,
И не хотим готовить сани летом,
Коль все равно садимся не в свои.

И вновь не убегает в лес работа,
Опять кобыле с возом нелегко,
И хвалят кулики свои болота,
А день Петров все также далеко.
… показать весь текст …

Под старыми настенными часами
Дремала Мурка, и в кошачьем сне
Её «малявки» тыкались носами
В стеклянный мир на цокольном окне.

Ей снилось, будто радостный хозяин
Решил раздать «комочкам» имена,
И понеслись по дому: Фанта, Каин,
Чубайс, Матроскин, Буш и Сатана.

Дремала Мурка. А в преддверье ночи
Шел полем человек, вдыхая Русь.
Он уносил к реке «живой» мешочек
И думал: «Жарко. Тоже окунусь».

Сжимают время (подчас до боли)
мосты и камни. Но нет интриги:
оно выходит из-под контроля
на переходе у Дома Книги.

Опять по крышам стучит анданте,
и финский ветер зонты утюжит.
Чуть иронично глядят Атланты,
как День сурка отмечают лужи.

На Невский! Там — островок-поребрик.
Носок насквозь — глубока вторая.
Собор, грифоны… Вперед по «зебре»,
пока «зелёный» еще моргает.
… показать весь текст …

·Я Вас любил, как Корсакова Римский.

·И как же Вам не стыдно извиняться!

·Всю жизнь пахал, но сеяли другие.

·Жил с Жозефиной, умер на Елене.

·О, как необъективны зеркала!

·Страдал от сострадания к страданьям.

·Вон из постели! Это я не Вам.
… показать весь текст …

мир смешался с красками и светом,
как ни странно — осенью… когда
я скачал тебя из интернета
всю…
до килобайта…
навсегда.

Сколько времени пройдет — месяц… годы…
Чтоб вино перебродило от истин?
Растворяются шаги пешеходов
В календарных и осиновых листьях.

Сколько раз прийти на встречу к рассветам,
Чтоб шепнуть: «Они живут и в закатах,
Разделяя жизнь на радость и беды,
На овальные и круглые даты».

Сколько нужно отдавать незнакомцам,
Чтобы стать миллионеров богаче?
Чтоб увидеть ночью тени от солнца,
Призадумавшись: «А вдруг всё иначе?»
… показать весь текст …

Нет на эпидемию управы:
От пальто не вылечится моль,
Коноплею заболели травы,
И от Мумий занедужил Тролль.

Заболела тыквою карета,
Тужится начинкой пирожок,
И, чихая, хлюпает в манжету
Заболевший «Ладою» движок.

Куры захворали потрохами,
От «Рубина» лечится «Зенит».
Хорошо, что заболеть стихами
Мне, как видно, вовсе не грозит.

Уходишь?
Это не игра?
Ревнуешь? Боже мой!
А ведь вчера… да-да вчера
Мы спорили с тобой
О слове «страх»
И о «покое борющихся сил»,
И о других простых словах,
Что Шиллер говорил.
Берешь столетнее пальто?
«Причина не в вещах».
Ну да, из Шиллера. А что,
Есть «истина в лучах».
Упаковалась? Не беда.
… показать весь текст …

Уйдя подальше от порога
И сидя под кустом ореховым,
За чайкой наблюдает Гоголь,
Но птичка улетает к Чехову.

Увы, привычная картина,
Ведь прецедент был создан ранее,
Когда над планом думал Минин,
А мысль отправилась к Сусанину.

С тех пор в истории немало
Подобных случаев у гениев:
Собачек истребляет Павлов,
А все претензии — к Тургеневу.
… показать весь текст …

Нет, не носят ангелы пальто,
Не болеют, не обходят лужи,
Не играют в карты, и в лото.
Просто… это ангелам не нужно.

Легче слов, прозрачнее слюды,
Тихо пролетая над домами,
Оставляют ангелы следы —
Те, что на земле зовут ветрами.

Нет, не боги — ангелы они,
И готовы под накидкой ночи
В лунном решете просеять дни,
Охраняя… временно порочных.
… показать весь текст …