Если бы ты был бабой, то был бы роскошной бл*дью.
Хочешь — не хочешь, но мудростям вопреки,
ты бы любил помногу и даже сзади,
как любят все вероломные мудаки.
Ты бы любил припудрить всё, что не очень,
думал бы меньше, не парился, что надеть…
Ты б выходил охотиться только ночью,
ведь в темноте нюансов не разглядеть.
Ты б умножал минуты не на копейки,
как те простые девочки на шоссе,
ты бы брил ноги, брызгал духами шейку,
пил через тонкую трубочку свой гляссе…
Только, родной, стоит ли надрываться,
мне эту вещь в толк ну никак не взять…
… показать весь текст …

Нужно хоть чуточку быть живым,
Чтобы ты был понятен…
Слёзы они ведь как белый дым —
Не оставляют пятен.

Дождь на щеках,
И по Цельсию ноль.
Хочется очень…
… Согреться.
Любовь — это та же зубная боль,
Только чуть ниже…
В сердце.

Мне сказали, что завтра, возможно, начнется весна…
Обожаю синоптиков. Блеск. Но пустые рассветы
никогда не заплачут со мной под тоскливое «где ты?»
И апрель, и дожди… и, похоже, картина ясна.
Протяженность тоски параллельна прямой перемен,
но обратна диаметру самого круглого круга,
по которому каждую осень мы ищем друг друга,
никогда ничего не давая друг другу взамен.
Запиши и запомни: в субботу начнется весна.
Хорошо, что не в среду — не нужно идти на работу,
и вообще я заметила: взрослые любят субботу,
и вообще выходные. Опять же: картина ясна.
Наплевать на диагноз. Вставай и за стол не держись.
Не жалей, не зови и не плачь под чеширской улыбкой.
… показать весь текст …

Здесь лапы у елей давно не дрожат на весу,
наверное, всё потому, что ни лап и ни елей…
А я в своей сумке потертое фото несу,
где все мы какого-то черта уже повзрослели…
Ты знаешь, дружище, а я ведь давно не пишу.
Всё больше читаю и как-то не очень от сердца.
И вновь улыбаюсь потертому карандашу,
давая ему о тетрадный листок «потереться»…
Я в общем-то даже не очень теперь для себя.
Скорее, для всех, и чем больше для всех — тем скорее,
За годы на полках навалено много тряпья,
а мысли —…
… показать весь текст …

Не теряйте любимых под мартовским ветра плащом,
по осенней листве прошагав, не теряйте любимых,
и, заметив в толпе ненароком кого-то еще,
вспоминайте почаще тогда о своих половинах…
Не теряйте любимых, хоть сложно прожить без потерь,
и всегда расставанье покажет, как сильно хотим их…
Не теряйте ни завтра, ни в среду, ни в дождь, ни в метель!
Ну, а лучше вообще никогда не теряйте любимых…

…Ты знаешь, а я ведь дано ничего не пишу,
точнее (вот дура) давно ничего не писала…
А ты так далек и так нужен, что карандашу
привычной бумажной страницы предательски мало.
И мне. И тебя, и бумаги, чтоб это сказать.
И сказочных дней, о которых сто раз вспоминала.
А знаешь, я только сейчас начала понимать,
что мне до сих пор тебя в жизни предательски мало.

Посмотрите внимательно: этот забавнейший клоун
По ночам не смыкает овалы заплаканных глаз.
Неужели же, черт вас дери, вы не спросите, кто он?
Просто клоун.
И просто чертовски похожий на вас…

Различие между нами невелико.
Ты пишешь стихи, затягиваясь украдкой,
А я пью едва согретое молоко,
Читаю тебя и верю, что всё в порядке.

Я снова пишу, нащупав знакомый слог.
Но это не то. Не так, как бывало раньше.
Я помню твой ритм, я знаю, что ты бы смог.
И шлю себя троекратным куда подальше…

Опять не до рифм. Работа и все дела…
А раньше бывало за ночь по три страницы…
И жажда стихов превыше всего была,
И даже бывало трудно остановиться.
… показать весь текст …

Ты больше не приходишь по ночам
и не кладешь мне руку на подушку…
Не наливаешь крепкий мятный чай
и не приносишь новые игрушки…
Не зажигаешь свечи в тишине,
не чистишь шерсть кота с блестящих брючин…
не поправляешь рамку на стене,
не приглушаешь свет, когда он включен…

Да к черту свет, когда не нам двоим
Теперь он светит так неравномерно!
Ты больше не считаешься моим
и, кажется, считаешь это верным…
… показать весь текст …

А.

Ты, наверное, даже не вспомнишь меня через время,
через чертовы дни, от которых ни разу не легче,
только я с каждым днем всё сильнее и глубже дурею,
на себе убеждаясь, что время ни капли не лечит…
Всё закончится быстро, как воздух в плацкартном вагоне,
не спасут километры, ни даже улыбки на фото,
зареви, убеги, только память нещадно догонит,
и напомнит, что в жизни опять не хватает кого-то…
Просто августу снова от сырости нечем заняться,
скоро всё пожелтеет и небо усядется в крыши…
Как бы так разойтись, чтобы больше не сметь возвращаться,
чтобы я не дышала, но верила в то, что ты дышишь…

Нас когда-нибудь точно признают недееспособными,
безнадежно и верно изношенными при жизни,
как вон те калачи, что когда-то считались сдобными,
а, смотри, как клюются неплохо, ты только свистни.
Мы когда-нибудь точно устанем плестись и корячиться,
оглядимся, присядем, а кто-то попросит прощения…
Для тебя было важно войти, наследить, обозначиться,
а меня же всегда беспокоил вопрос возвращения…
Нас когда-нибудь точно признают недопережившими,
несмолкающим стуком невнятно и тускло довольными,
для кого-то умрем, для немногих — останемся бывшими,
только вряд ли оценим, насколько мы делали больно им…

Когда на землю ложится вечер,
и нет ни солнца, ни листопада,
и кто-то держит тебя за плечи
как так и надо.

Когда он сзади к тебе подходит,
паря зажатым в руках глинтвейном,
пусть всё к чертям кроме вас проходит.
Всё параллельно.

Слова — пореже, глотки — почаще,
и из-за чашки смотри украдкой.
Пусть вечер будет как настоящий,
и всё в порядке.
… показать весь текст …