Оглядываясь назад, я так рад, что не вписывался ни в один стереотип британцев или знаменитостей. Это обеспечило мне самую замечательную и плодотворную карьеру-играть разных людей. И, прежде всего, это научило меня не строить из себя звезду. Не возводите себя на пьедестал. Всегда стойте обеими ногами на земле?!

Многие пытались передать мое величие и уникальность. Только Суше меня понимает, и он никогда не позволяет себе умничать. Мы относимся друг к другу с взаимным уважением. Он слишком высокий, но это не его вина, разумеется. Он слишком англичанин, да-да, я знаю о его литовско-русско-еврейских корнях, но разве это можно сравнить с бельгийскими? На вопрос, кто из актеров лучше всех справился с его образом, ответ был однозначный-конечно, Дэвид Суше. «Видите ли, Альберт Финни и Питер Устинов, Кеннет Бра…
… показать весь текст …

Артист должен быть бродягой, кочевником, влюблённым в дорогу. Если он считает себя выше гастролей по маленьким городам, его надо гнать со сцены взашей!

Я до последнего вздоха буду обязан Эркюлю тем, что благодаря ему поверил в себя как в актера. Свеча моей самооценки всегда горела слабо, её было легко задуть и тяжело зажечь снова. Вероятно, при рождении мне достался ужасно сырой фитиль.

Я работал в компании Moss Bros, производящей костюмы и рубашки, в Ковент-Гардене. У меня все получалось настолько хорошо, что председатель правления Монти Мосс пригласил меня встретиться с ним, чтобы обсудить руководящую должность. Затем произошло самое необычное. Когда я приехал на встречу с Монти, мне сказали срочно позвонить человеку по имени Барри Форд. Оказалось, что он мой агент-я забыл о нем, поскольку мы не разговаривали больше года. Он предложил мне небольшую роль на телевидении. Так что я так и не встретил мистера Мосса. Этот момент изменил мою жизнь.

Когда я понял, что больше никогда не сыграю его, после его смерти в «Занавесе: Последнее дело Пуаро», мне показалось, что я теряю дорогого друга.

Я благодарю Господа за всё, что есть в моей жизни, которая до сей поры была абсолютно чудесной. Мне так неприлично везло, что в какой-то момент это стало настораживать. Меня мучает вопрос: как долго продлится мое везение и как дорого мне придется за него заплатить?

Вскоре после этого я присоединился к Королевской шекспировской труппе и оставался там до 1986 года. Я обнаружил, что обладаю природной способностью быть хамелеоном, превращаться в разных людей и передо мной открылся мир актерского мастерства. Меня никогда не просили просто быть самим собой. В 43 года мне предложили роль Пуаро. Я помню, как мой брат Джон сказал, что с моим опытом работы в классическом театре я не должен прикасаться к этому и шестом для баржи! Однако то, что Пуаро сделал для меня, к моему удивлению, это открыл для меня другие громкие роли персонажей на телевидении и в театре. Без этого мне, возможно, не предложили бы их.

Когда я был молодым актером, я смотрел на свое отражение и изучал, каким человеком я был: я невысокий и коренастый, у меня глубокий голос и оливковый цвет лица-не типичный британец. Я задавался вопросом, как бы я вписался в британское общество и его искусство. После окончания театральной школы в 1970 году, в возрасте 23 лет, я долгое время был безработным и собирался бросить актерскую деятельность.

В детстве я жил в светской семье. Моя мама была англиканкой, но не ходила в церковь. Мой отец, еврей из Кейптауна, отказался от своей веры еще до моего рождения.