Раньше говорили: «Жизнь так стремительно проносится мимо, что успеть бы заскочить в последний вагон». Сегодня я бы добавила: «Или лечь под первый, чтобы остановить машиниста…».

Ехала в метро. Рядом со мной сидела милая пожилая женщина с дамской сумочкой, из которой таращилась на пассажиров растрепанная кошачья голова.
— Какая забавная кошка! — сказала я и попросила у хозяйки разрешения кошку погладить.
— Да, гладьте на здоровье, — согласилась хозяйка. — Она все равно ничего не понимает сейчас…
… показать весь текст …

Утро задалось добрым.
«Только не говорите мне, что Вам по жизни везет с мужчинами!» -. Написал мне в личку один милый мужчина
Еще как везет-то, дорогой товарищ
И последний, с кем, буквально накануне, повезло, был Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин
Валялись М Ы с ним в постели, читали его «Господ Головлевых», смеялись, содрогались и плакали.
А потом я целовала его.
В обложку.

Чего греха таить — постоянно хочется целоваться!
Но не так, чтобы «клюнуть» в щеку и быстренько след от помады стереть, а впиться губами, вцепиться в него руками, охнуть, ойкнуть, по дверному проему сползти.
Даже ненадолго сознание потерять, если потребуется.
И непременно «Что это было?» спросить. За пару секунд до «Где я?» и «Кто я?»…

Каждый день я мысленно возвращаюсь к тебе как к морю…
Мое ощущение тебя такое же безбрежное, теплое, синее и «я совсем не умею плавать».

Так вот проанализируешь на досуге, с кем бы тебе завтра хотелось проснуться… и приходишь к выводу: «А не выспаться ли впрок!?»

— Скажи… а перепады настроения у тебя бывают? — пытал на болоте Царевич Лягушку.
— Почти постоянно, — отвечала та, трогательно сжимая в лапках стрелу.
— А сезонные депрессии? Когда весь мир против тебя! Бывают?
— Сколько угодно раз, — вздыхала Лягушка, выставляя стрелу вперед, как шпагу.
— А такое чувство, будто бы тебя никто не понимает… бывает?
— Ежемесячно, — чертыхалась та, сгибая стрелу дугой.
— Ну, надо же! — изумлялся Царевич, хлопая себя по коленкам. — А замуж за меня пойдешь?!
— С твоим-то диагнозом? — хохотнула Лягушка, завязав стрелу узлом и сбросив ее под корягу. — Ну, уж дудки! Нет улик — нет и следствия! Ступай домой, неврастеник! Я уж как-нибудь в девках отсижусь!

А иногда очень хочется быть легкой, почти невесомой!
Чтобы оттолкнулась однажды, взлетела, взмыла!
А потом — унесло бы тебя куда-нибудь очень далеко…
На другую половину глобуса… В жаркие страны…
К чертовой матери.

А еще Принцесса узнала, что чем страшнее гадание — тем оно эффективнее. Например, те же зеркала. Сядешь перед ними в полночь, зажжешь свечи, распустишь волосы и жди себе суженого.
Главное — не заорать от страха или неожиданности, если женихи — вдруг! — повалят гужом.

Петербург великолепный!

Даже если великолепие его вот такое, почти обыденное, как улица Коломенская. Или Пушкинская, посреди сквера на которой стоит поэт. То самое «солнце», которого иногда так не хватает в Питере.

Хотя… как по мне, то и дождей, и солнца в нем — в самый раз. И я люблю старый город потому, что в нем витает дух прошлых эпох. И духи, живущие в полуразрушенных с «тыла» домах, грустят, что нельзя затопить печку, то есть — разжечь камин, потому что он теперь — бутафорский.

И по утрам истерично кричат чайки, потерявшие воздушную дорогу к Неве. И облака собираются не в кучи, а в стаи, из-за того, что хотят хоть как-то поддержать сумасшедших птиц, вынеся их на своих спинах туда, где дуют балтийские ветра…

То, что я люблю.

Ах, как было бы замечательно, если бы проблема выбора решалась его отсутствием! Не ковырялась бы в женихах, недостатки с достоинствами в граммах не взвешивала, а первому встречному-поперечному, не задумываясь, руку и сердце отдала! Порадовалась пару часов легкости такого решения, ночью до соплей наревелась, руку высвободила, сердце выкрала и — все! Страница перевернута, «галка» поставлена! Можно посвятить свою бесценную жизнь чему-то более значимому. Спасению китов.

В юности очень хотелось, что…
… показать весь текст …

Или представь… как после работы ты, злая, голодная, взгромоздилась на дерево с куском вожделенного сыра! А внизу — откуда ни возьмись! — ОН!
Роскошный такой, рыжий. Глаза хитрющие. И жестами объясняет тебе, мол, дай пожрать? Ты — так же, жестами! — дескать, и рада бы, да не могу!
Во рту, то бишь в клюве, с утра — ни одной маковой росинки.
Кручусь весь день — как белка в колесе! Благо, что ворона.
А он тебе — невербально! — дескать, какая же ты ворона, лапа моя.
И не ворона ты вовсе. А — красавица. Я же по глазам твоим зеркальным читаю, что в тягость тебе это неказистое воронье перо.
Ты только сыром меня, бродягу, угости, а уж проблему с опереньем твоим мы — мамой клянусь! — решим. Я, ежели пить и гулять брошу, даже замуж тебя возьму. Дай только брюхо насытить. Гнездо на осине совьем.
Дети пойдут… Ну, чё… выронила ты этот чертов кусок на «детях"-то.
Прибила парня.

А если по чесноку… в нашем, росийском, календаре Дня влюбленных вообще нет. И St.V.Day к нему за уши притянут. И наши Петр и Феврония — далеко не романтики, а стабильная супружеская пара. А влюбленность, господа хорошие, это же как капель! Снег с крыши ухнул и — слезы высушил. Или прибил. Насмерть.

— А что тебе больше всего понравилось? — спросил он наутро.
— Ничего, — хотела ответить она, но вместо этого сказала: «Ты- лучший».
Так одна маленькая ложь рождает большую скуку.

Или представь… сидишь ты, расслабленная, на коряге, подружек ждешь.
И вдруг — стрела летит! Прямо в лоб!.. Вот ты бы подумала в этот момент о любви и счастье?

… мужики всю жизнь попадаются
с такими трудными судьбами, что своя
собственная на их фоне так… Диснейленд…

— Я знаю, как можно радикально изменить жизнь, — шмыгнула я носом в телефон. — Надо сменить имя и фамилию.
— С ума сошла! — присвистнула на том конце подруга. — Это же все-все-все придется менять! Паспорт там, водительские права… А главное, ты подумала, как сложно будет найти тебя на кладбище!..

А теперь представь, что хотела ты его, хотела, и вот тебе неожиданно принесли его. Прямо на дом! Заказной бандеролью.
Ты коробку распечатала, а он… лежит там внутри, втрое сложенный, в семейных трусах в горошек, с бантом на пузе, с трехдневной щетиной, с цветком в зубах.
И цветок этот неестественно вывернутой, согнутой в локте рукой из коробки тебе протягивает:
— Больше нет ничего. А это — Вам!
Возьмешь?

И еще… это ведь только кажется, что долго мыкалась, скиталась, но — встретила настоящего племенного жеребца! А он пару раз на радостях скакнул и глядь — уже ножка сломана…

Я сижу с утра как прибитая
И душа тоской смачно травится
Полюбила я непривитого
Как же мне теперь с этим справиться
Он летит ко мне ясным соколом
Я давно пьяна его ласками
Мысли бьют в висок словно колокол
Может, ну его? Безопасно ли?
Говорит мне, что я девка красивая
И раз не доверяю СМИ, то и умничка,
А я гуглю до утра «кол осиновый»
И вязанку чеснока держу в тумбочке
Я, конечно, не боюсь превращения
И не верю, честно, в злые пророчества,
… показать весь текст …

И когда он пишет тебе после разлуки ПРИВЕТ, а ты в ответ молчишь…
Он, конечно же, тоже немного нервничает, что не может через разделяющие вас километры до тебя дотянуться и — переполненный светлыми впечатлениями! — задушить.