Каждый день я мысленно возвращаюсь к тебе как к морю…
Мое ощущение тебя такое же безбрежное, теплое, синее и «я совсем не умею плавать».

А иногда очень хочется быть легкой, почти невесомой!
Чтобы оттолкнулась однажды, взлетела, взмыла!
А потом — унесло бы тебя куда-нибудь очень далеко…
На другую половину глобуса… В жаркие страны…
К чертовой матери.

— А что тебе больше всего понравилось? — спросил он наутро.
— Ничего, — хотела ответить она, но вместо этого сказала: «Ты- лучший».
Так одна маленькая ложь рождает большую скуку.

А потом, когда с торжественной частью свидания было закончено, и они просто лежали и целовались на горячем песке, он вдруг спросил:
— А давай поиграем как в детстве: с какой страной или — выше бери! — континентом я ассоциируюсь у тебя больше всего?
Наверное, он рассчитывал, что она скажет — «С Африкой!»…Или — что тоже неплохо! — «С Италией». Но она сказала без улыбки:
— С фашистской Германией.
Он опешил, конечно. Отвернулся. И даже приуныл. А она стряхнула песок с плеч, наклонилась к нему так низко, что заслонила солнце, и пояснила шепотом:
— Так же вероломно. Напал. Без объявления войны.
Сзади.

Очень хочется влюбиться! Да так, чтобы искры из глаз!
Сердце — из груди!.. Пусть побегает на воле пару недель.
Не дождется взаимности, так хоть на фейерверк посмотрит.

И ничто не может повлиять на твое решение — чувствовать себя ослепительной красавицей! Ни твое невзрачное отражение в витринах, ни неестественная бледность после стоически перенесенной зимы, ни прилипающая к коленям юбка, ни пронизывающий до костей ветер…
НИ-ЧЕ-ГО! Ты идешь по мостовой — королевой!
Каблуки — стучат, шарф — развевается, губы — улыбаются, ресницы — дрожат.
Взгляды — отражаешь, звуки — поглощаешь, эмоции — аккумулируешь, ощущениями — наслаждаешься.
— Почему?
— Потому.
ВЕСНА.