Палька лежала на животе, подмяв под себя подушку, глядела на тёплый домашний сумрак, на живые тени за окнами, на белую, в ночной рубашке мать, которая все ещё шлепала босыми ногами по холодным половицам, и было Пальке хорошо и уютно.
-День да ночь-сутки прочь. Все к смерти ближе,-бормотнула Параскева, тяжело села на край кровати, пружины сразу жалобно скрипнули и прогнулись под материнским телом, так что Пальку потянуло катиться на пол. А когда мать легла, прижав дочь к самой стенке, та поворочалась, выкопала себе гнездышко поудобнее под самым Параскевиным боком. От матери несло знакомым теплом, и Палька почувствовала себя маленькой, пусть на время, и все стало, как в детстве.
Потом они начали шептаться, как шептались, когда за полночь, бывало, прибегала Палька от кавалера, хлюпала отсыревшим носом и быстро ныряла под материнский бок, жалобно выпрашивая:"Я только на минутку",-и грела свои ледышки-ноги о материны, налитые постоянным ровным жаром.
Они ещё долго шептались, попеременно тяжело вздыхая, заново сближались, разжигая притухшие чувства. Палька коротко всплакнула, потом незаметно затихла и уснула, по-детски чмокая губами.
Из повести "Обработно-время свадеб".