ЧАСТЬ ДЕСЯТАЯ
МУХА
Когда что-то должно случиться, оно обязательно произойдет, будь ты хоть кем, даже мухой.
Наша летунья, однажды родившись, больше никогда не умирала. Можете проверить сами — та самая, которая весной доставала вас своим постоянным жужжанием, вновь появится тогда, когда ее меньше всего ждёшь.
И она будет именно той, которая надоедала вам весной.
Муху звали Муха.
Все гениальное — просто.
Её мозга хватало лишь на то, чтобы гнуть свою прямую линию, не задумываясь о последствиях.
Проснется утром, крыльями помашет, поймёт, что лень куда-то лететь, и вновь глазки сомкнет. Так и живёт, пока есть не захочется. А вот когда это случается, то тут и начинаются основные приключения чуда с хитиновым покрытием.
Носится как угорелая, ищет пропитание.
И всегда находит.
В еде она неприхотлива, может есть всё, главное было бы что есть.
В своем прямолинейном мозгу Муха всегда права, у нее нет никаких сомнений, что возможно она делает, что-то неправильно.
Так вот и мыслит:
— «Все не правы, потому, что они не понимают меня, а я права, потому, я лучше их знаю все.»
И бывает — бьется муха лбом о стекло, и не видит, что всего в полуметре от неё есть большая щель в другой мир. Ей это не надо, она лучше знает, как нужно жить. И даже советы мудрых шмелей её только раздражают.
Ну зачем учиться?
Зачем?
Нет смысла тратить свое драгоценное бестолково проживаемое время на какую-то учёбу.
Это только глупые умные шмели постоянно учатся, а что толку?
Еда то одна и та же.
Муха тоже может есть пыльцу и нектар, но для этого нужно куда-то лететь и целый день трудиться, чтобы добыть капельку сладкой пищи, проще же найти ближайшее помойное ведро и насладиться вдоволь пищей.
Ой, какие мы привередливые!
Не вкусно? А вы пробовали?
Вот и не поучайте Муху как ей жить!
По всем своим убеждениям она живёт правильно.
И случилось так, что вот эта муха и стала причиной попадания Хойи в трехмерный Мир.
Или мир?
На мушином языке это слово пишется так: «МИР».
Наверное могло быть иначе, но в нашей истории это исключено.
Хойя и Муха обязательно должны были встретиться.
Так оно и произошло.
Насекомое было увлеченно поглощением очередного кулинарного шедевра, найденного рядом с миской кота.
Пух в это время занимался своим обычным делом — охранял вверенное ему хозяйство.
Естественно — во сне.
Поэтому жужжалка совершенно расслабилась и смаковала остатки непонятно чего, пропущенного сытым лохматым пронырой.
Курад поздно заметил крылатое чудо и поэтому со всего маху врубил свое сознание в однополосное «сияние чистого разума» бедного насекомого.
Муха чуть не поперхнулась, когда осознала — Мир един! Такой мысли у нее не возникало никогда.
Да и вообще, если сказать честно, у нее редко возникали какие-то отвлеченные от главных жизненных дел мысли.
Ей этого было не надо. Зачем усложнять то, что просто?
Вот именно! Незачем. Поэтому она тут же решила отключиться от непонятно откуда нахлынувшего мыслительного процесса.
— «Угомонись!»
Муха удивленно завертела глазами, но ничего не увидела.
— «Ты кто?»
Последнее, что смогла произнести леталка и впала в летаргический сон.
Пришелец еще немного порылся в памяти насекомого и отправился дальше.
Нет, это подобие разума не способно было ему помочь.
Он с нетерпением ждал возвращения Миши, который должен был принести хорошие новости.
Курад это знал, чувствовал подсознательно, все окружающее пространство было пропитано возможностями, а это в свою очередь несет тонкий запах свершения.
Вы меня поняли? Нет? Я тоже Хойю иногда не понимаю, потому, что он все-таки живет в других частотах и измерении, чем я.
Через несколько часов, когда ночь уже вступила в свои права и звёзды на небе светили ярко и холодно, Хойя почувствовал резкое изменение эмоционального фона.
И точно, через несколько минут, сияя от счастья, как звезда на новогодней ёлке, домой вернулся Миша.
Первой «жертвой» стал Пух, который вышел встречать друга к дверям. Меховой любимец был пойман и расцелован прямо в усатую физиономию, хоть и пытался вырваться, крича про неприкосновенность котов со времён Египта.
Миша парил на крыльях любви и был готов творить добро направо и налево.
— ХойЯ! Курорт! Ты где? Дружище?
Миша в одном башмаке и в пальто кружил по квартире
— Отзовись! Ты был прав, Гагарин комнатный, я нашёл её! Её!
Хойя завис под потолком с лёгкой полуулыбочкой, благодаря чему сразу стал похож на Мону Лизу. Миша вальсировал по комнате с Пухом, смеясь и чуть подкидывая кота вверх.5
— Я ВЛЮБИЛСЯ! Я ЛЮБЛЮ!
Нараспев повторял парень.
— Дурак! Ты же мне лапы вырвешь!
Вторил ему Пух.
— Я так и знала!
Донеслась с люстры реплика Мухи.
И только Хойя молчал, любуясь на эту странную идиллию и пытаясь разобраться в себе.
С чего бы такая грусть? Или это радость? Что мне эти земляне?
Ведь я рад именно за них.
Что значит это новое чувство?
—Она такая… Такая… Она совершенство! Мы с ней пили чай и ели печенье! Машенька! Ты представляешь, Пунь-Пунь, она разрешила мне называть её Машенькой! Пунь-Пунь! Ты слышишь меня? Я влюблён! Она такая!.. Такая… Она совершенство! Мы с ней пили чай и ели печенье! Машенька! Ты представляешь, Пунь-Пунь, она разрешила мне называть её Машенькой! Пунь-6Пунь! Ты слышишь меня? Я влюблён!
— А мои песни о любви ты прерываешь тапком!
Возмутился кот.
— Я тоже может быть хотел тебе рассказать про свою Мусеньку, а ты меня тапком!
Миша смутился, но ненадолго.
— Пунь! В этом марте можешь рассказывать мне всё! Мы с тобой одной крови, ты и я!
— Нашёлся, блин, Маугли сибирский!-
Пух ворчал скорее по инерции, даже не думая обижаться на друга.
— Она моя ровесница.
Продолжал Миша, обращаясь попеременно и к коту и к пришельцу,
— а знали бы вы какое она варит варенье! А какие стряпает блины! А чай! Какой у неё отличный чай, ребята! Мы болтали с ней обо всём, с ней так легко! Мне кажется, я знаю её всю жизнь! Она такая умничка, Вы с ней обязательно подружитесь! Пушище! Ты ей понравишься! Улыбался в потолок человек.
- «А вот понравится ли мне она, это ещё вопрос спорный!»
Думал кот, но вслух только продолжал мурчать, втихаря пуская когти в новое пальто хозяина.
А на другом конце города старый плюшевый мишка, с обгрызанным в глубоком детстве носом, с затёртой коричневой спинкой, слушал такой же рассказ Маши.
Конечно же, у неё есть подруги, которые были бы искренне рады услышать от Маши эту историю…
Но мишка и роднее и не перебивает и тёзка Миши.
Он точно не станет опошлять рассказ и вклинивать в него сальные намёки.
ЧАСТЬ ОДИННАДЦАТАЯ.
Почему с утра тяжело вставать?
Потому что не выспался.
А почему тяжело вставать на работу?
Наверное, потому что вставать рано на работу стоит на последнем месте в списке человеческих желаний.
Так всё же почему?
Скорее всего, потому что работа человеку не нравится.
И бежит бедолага утром к умывальнику с оптимизмом осуждённого, входящего на эшафот.
А ведь это так просто — найди работу по душе, делай за деньги то, что готов делать и без денег.
И будет в жизни счастье.
Но порой самое очевидное решение проблемы, ещё и самое невозможное. И встают с утра люди не те, чтобы делать работу не ту. С отрешённостью зомби смотрят в одну точку и несут телеса бренные пить из кружки влагу живительную, кофием заморским сдобренную.
Миша, к сожалению, свою работу тоже не сильно любил.
Но, к счастью — и не ненавидел, а просто уважал. Уважал кормильца ПАЗа, уважал людей, едущих рядом по дороге и сидящих у него в салоне.
В целом относился к жизни вполне философски для своих лет.
Именно поэтому и с утра Миша встал довольно бодро, умылся, покормил Пуха, осторожно поздоровался в зеркало с Курадом, перекусил сам и уехал на работу с поджидающим его у подъезда Женей.
Несмотря на раннее утро, настроение у Михаила было прекрасное! Когда день предстоит интересный, то и жить его интересно.
А может быть дело в том, что вечером они с Машей идут в кино!
Пух собрался подремать после завтрака.
Он что-то слышал про сиесту, но запомнил только, что после еды спать нужно. Остальное его интересовало слабо, так как суть, по его кошачьему мнению,
Пух уловил основательно.
Но как часто планы оказываются просто мечтами! А мечты зачастую сбываться не торопятся.
Курад с вечера изучал соседку, которая по степени нанесённого урона всему подъезду, уже давно в одиночку превзошла всю фашистскую армию.
Поскольку этого антипримера должно было хватить надолго, Пух не ждал от Прозрачного всплеска любопытства и безмятежно вытянулся на кресле.
— «Ахтунг! "
Прозвучало над ухом.
Пух моментально рванул вперёд, буксуя всеми четырьмя лапами.
— «Немцы в городе!»
То ли подумал, то ли прокричал почти уснувший кот, который судя по маневру, собрался партизанить в кухне.
— «Всем оставаться на своих местах, это народный контроль!»
Звучал всё тот же голос.
Заложив вираж от которого даже Вин Дизель бы впал в зависть и последующий недельный запой, Пух осторожно выглянул из-за косяка. — «Эй, кого там ещё неладная на наш хвост принесла?»
Шерсть на загривке привычно полезла вверх.
Муха нелепо спикировала к миски Пуха и устало шмякнулась на край:
— Только не распускай лапы! Я отлично знаю свои права!
—Ты кто? Что за гхыр?
Кошачьему удивлению не было предела.
— Я так и знала!
Жужжание прозвучало слегка зловеще.
—Что ты знала? Это не я! Фикус сам себя эээээ… Удобрил!
В голове у Пуха вертелось ещё около сотни вопросов, касающихся личности собеседника, его источников информирования и объёма компрометирующих сведений.
Однако все они на человеческом уместились в одну единственную реплику:
— «Ты чо?»
Муха мирно пила молоко из миски Пуха и полностью его игнорировала. Кот наконец разобрался с кем имеет дело.
Это было даже смешно.
Муха и разговаривает.
А с каких это пор мухи умеют говорить?
Или это происки Прозрачного, или сметанка утром была с валерианой.
— И что мне с этой сомнительной радостью делать? Вот уж правда, счастье привалило!
Пух захотел зарифмовать свои мысли, но дальше второй строки дело не шло.
Ругнув себя лохматым дятлом, кот попытался наладить контакт с Мухой.
С тем же успехом можно было обсуждать волновое уравнение Шрёдингера с прикроватной тумбочкой.
Словарный запас Мухи не превышал лексикона Эллочки-Людоедки или Шарикова в первый месяц после операции.
Однако некоторые фразы были настолько неуместны в её лексиконе, насколько неуместны новогодние ёлки на балконе в мае.
Хотя как знать.
Но причастность Прозрачного сомнений больше не вызывала.
Пока Хойя пытался постигнуть закоулки души соседки, тёмные как сила Мордора, пока Муха зачитывала Пуху свои пожелания, подозрительно напоминающие по составу вчерашний суп, пока Пух героически спал под её жужжание, творилась история.
История любви.
Миша весь день разговаривал с Машей.
Он рассказывал ей о своей жизни, о любви и о их совместном будущем.
Об их персональном «долго и счастливо».
Маша с ним не спорила и внимала очень благосклонно.
Ведь Миша, который к слову отслужил в армии и был далеко не робкого десятка, так и не нашёл в себе смелости позвонить ей, а весь их разговор состоялся лишь в его голове.
Но не он один в этот день с тоской брал телефон в руку и клал его обратно, так и не решаясь позвонить.
Не он один хотел услышать дорогой голос, но не знал, с чего начать разговор.
Маша тоже весь день думала о Мише.
Даже не так, а скорее вот так: О МИШЕ.
Этот чуть застенчивый парень без пафоса и замашек тусовщика ни как не шёл у неё из головы.
Сидя на парах, она ждала вечера, когда Миша заедет за ней и они вместе пойдут в кино. И конечно же на последний ряд. На места для поцелуев…
И если бы весь мир замолчал и дал им услышать друг друга, то их мысли составили бы довольно стройный диалог.
— Машенька!
— Мишенька!
— Как я рад что встретил тебя!
— С тобой так легко!
— Я жду — не дождусь нашей встречи!
— Я никогда не была такой счастливой!
— У нас всё будет хорошо, я обещаю тебе!
— Надо вечером Субарика помыть.
Подумал Женя, но к счастью его ни кто не услышал.
А Миша с Машей так и беседовали между собой до самого вечера, пока не встретились возле Машиного подъезда и не сказали друг другу — «Привет!».
Кто-то скажет что такое невозможно.
Появился Пришелец, сказал, что Мише нужно срочно влюбиться и вуаля! — в его жизни появилась Маша.
Кто-то скажет что как минимум должны были быть две-три неудачные попытки и только тогда, да ещё и преодолевая какие-нибудь препятствия ребята и могли встретить друг друга.
В книжках может быть так и есть, а в жизни…
В жизни и не такое случается, жизнь она изобретательнее самого хорошего писателя будет.