моя милая девочка, столько дней я не знаю, куда иду…
я — осколок из прошлого, слабая тень. я — корабль в чужом порту.
забираюсь в машину, включаю печь. ноги мёрзнут, стекло блестит.
я живу, как и все. работаю, пью. выплачиваю кредит.

я попал в западню, я не стал рок-звездой, мне под сорок, и дело дрянь.
в моём городе врут на каждом шагу. всюду маски — куда ни глянь.
я мечтаю о море. который год. соль и влага на языке.
я хочу оказаться песчаной кромкой, белым камнем в твоей руке…

моя милая девочка, у таких, как мы, не бывает всё хорошо:
после нас меня мучил ужасный голод, но лучше я не нашёл.
а теперь вот, знаешь, сижу в машине. только радио, ночь и табак.
и твой призрак с кресла соседнего шепчет: ну и дурак.

да и вправду, я говорю с тобой, как помешанный, каждый день,
одеваясь у давних замужних подруг, застёгивая ремень…
они улыбаются, пахнут диором: увидимся как-нибудь.
а я выхожу — и меня трясёт. и горечь сжимает грудь.

потому что больше такого не будет, милая, как у нас:
чтобы смех до утра, и солёная кожа, гладкая, как атлас,
чтобы близость и боль, и такое родство — словом не передать.
моя милая девочка. я умираю. пора уже прекращать.

я клянусь, что однажды сломаю страх, приеду к тебе, напьюсь.
ты не скажешь ни слова. а я скажу, что всё ещё помню твой вкус.
у тебя уже выцветает фото. краска сыплется. всюду — тишь.
я привёз тебе две гвоздики. ну что же ты всё молчишь?