- Тасяяяя — крикнул ей вслед бойкий голос сестры.
- Ну что еще! — Мирра нахмурилась, — Опаздываю.
— Шарф забыла, сегодня ж холодно.
— Некогда, да и мне до остановки быстро.
-Ой, беги, беги, Тасечка, снова потом будешь лимоны ведрами есть — и Мирра махнула рукой.
И так всегда и во всем. Сестры Счастливцевы Таисия и Мирра были не просто сестрами. Они были, что называется, не разлей вода, не расцепи рукава и так далее в этом самом роде. Тася старше сестры на три года — русая девушка с карими глазами и неугомонным характером. Тася никогда не знает, что ей надо, но знает, что что-то надо точно. Потому ее поиски прекрасного и нужного никогда не прекращаются ни в зной, ни в дождь, ни мороз в минус тридцать с гаком. Мирра — тоже кареглазка (спасибо и маме и папе — кареглазие в роду Счастливцевых -это святое!), но в отличие от старшей сестры более земная. Быть может, сказался выбор профессии — Мирра ветврач, а может нелюбовь к искусству, как таковому.
— Тоже мне — стихи, песни, картины — вот зачем тратить время на посещение выставки приезжего Пупкина из Мухинска? Чтоб посмотреть мазню чернилами? — декламировала Мирра на кухне, переворачивая морковные котлеты на сковороде.
— А как ты приобщишься к прекрасному? Миррочка, искусство — это не просто мазня чернилами. Это душа. А душой люди пишут и рисуют, поют и чертят…
— Хорошо, хорошо. Но мне неинтересно это все. Вся эта брехня под гитару и розы перед окнами палисадника — чушь. Холодная голова — двигатель прогресса!
— Ок. — буркнула Тася. — влюбишься, поговорим.
— Надо больно, — фыркнула кареглазая упрямица — в меня — на здоровье! А я только позволять буду. У меня карьера!
Тася старалась не спорить с сестрой. Потому что, как говорил папа — это бес-по-лез-но! Лучше кролика научить считать. Мирра любила свою работу и животных, постоянно заседала на всевозможных семинарах, дабы усовершенствоваться и получить должность повыше, чем ветврач. Любые посиделки в клубах, театрах ею пресекались на корню.
Но как-то, была уже поздняя осень, Мирра пришла домой поздно. Тихо разделась, отказалась от ужина, сославшись на сильную головную боль.
— Миррунь, ты не заболела — сестра зашла к ней в комнату с подносом чая и сырниками. Мама послала, знает, что не скажешь ей прямо.
-Тася — Мирра подняла к ней заплаканное лицо — Я потеряла себя. Я влюбилась.
Тася, ошарашенная и оглушенная таким поворотом событий, сначала сидела и минут десять смотрела на сестру, а потом заорала:
— Это супер, кареглазка!!!- поздравляю, в наших рядах прибыло. -Она повисла на сестре и зачмокала ее сырую от слез щеку.
— А мне это надоооо?- и Мирра снова пустилась в рев. — Я не готова к такому…
— Глупая, а кто готов ?- Тася весело защебетала и откусила сырник- это как гром среди лучистого неба! Как молния, пронзающая сердце…
-…как Амур со стрелою!- съязвила Мирра.- А у тебя с Леней также было?
— Почти — улыбнулась сестра.- Мы познакомились в чудесном театре. Шла пьеса о несчастной любви, но нам- то это не грозит. Ленчик — сам идеал. Он такой…
-Все. Стоп. Слышала и про идеал и про букеты в пять утра. — Мирра отвернулась. — Похоже, и я становлюсь ванильно-мармеладной.
— Тебе не нравится ощущение полета наяву?
—  Уже нравится. — И Мирра расхохоталась так, что родители стали колотить в стену спальни сестер, так как Тася еще и на гитаре начала бренчать:

УРАГАН ЗА УРАГАНОМ,
НЕПОГОДА ШЕЛЕСТИТ,
ТОЛЬКО МНЕ НА СЕРДЦЕ СТРАННО:
НЕ БОЛИТ И НЕ БОЛИТ.
Я ВЛЮБИЛАСЬ СИЛЬНО, КРЕПКО
В ЕГО СЕРЫЕ ГЛАЗА,
МОЙ АМУР СТРЕЛЯЛ ТАК МЕТКО,
НЕ МОГЛА Я ОТКАЗАТЬ.

Субботний вечер выдался ярким и солнечным. Мирра и Глеб встречались уже два месяца. Прежнюю усидчивую и рассудительную Мирру было не узнать: она стала сильно краситься, сменила прическу, выкинула из гардероба джинсы и стала облачаться в юбочки и платья. Тася любовалась сестрой: «Моя дорогая девочка. Как я счастлива, видеть твои бесподобные карие глаза в обрамлении счастья!»
- А где Глеб? — в один голос спросили мама, папа и Тася Счастливцевы?
— Внизу в магазине покупает торт — лукаво улыбнулась Мирра.- Мы же любим шоколадный?
Звонок раздался резко и прозвучал, как показалось, необычно громко.
— Познакомься, семья, это мой Глеб! — и Мирра отступила в сторону.
Перед ними предстал высокий кучерявый блондин с веселыми черными глазами. «Как угли на солнце» — промелькнула в голове у Таси.
— Глеб! — белозубо улыбнулся Уголек. — Рад встрече. Миррочка мне много о вас всех рассказывала. А особенно много про свою любимую сестренку. Он подошел к ошеломленной Тасе и галантно поцеловал ее руку.
Ужин прошел в дружелюбной и невероятно позитивной обстановке. Мирра, как никогда, звонко хохотала, внимая шуткам своего рыцаря. Родители искренне радовались за родную дочку, так внезапно влюбившуюся в стройного, образованного, красивого кавалера.
А Тася… Весь вечер она сидела, почти не проронив ни слова. Только часто и больно сжимала в узел пальцы.

Как странно приходит она
Любовь долгожданная вроде.
Гитары заплачет струна
При светлой и ясной погоде.
Забрать у чужого ЕГО.
Творить грех, а грех — это больно.
Кого же ты любишь? Кого?
Довольно…

Все было вроде бы как и прежде — сестры вместе ходили в спортзал, заботились о здоровье друг друга, шептались. Но что-то было не так.
— Тася, что с тобой, красотуля?- Мирра ласково подошла к ней.- Ты третью неделю сама не своя. Что-то с Леней? Снова ты раскапризничалась, что он не купил тебе хризантемы и не сводил в кино?- И она щелкнула сестру по носу.
— Да отвали ты! — и Тася выскочила из комнаты, как ошпаренная.- Надоела!
— Тася! — Мирра рванула за ней.- Постой!
-Не хочу! Смеешься, как восьмиклашка на первом свидании, прячешь записочки, сюси-пуси, траля-ля…
— Ты за меня не рада? — Мирра оторопела — Я… я думала, тебе понравился Глеб?
Тут Тася упала на диван и разразилась рыданьями. Мирра, не зная, что сказать, села рядом с ней.
— Тася! — шепотом уже сказала она — мы же всегда были вместе. Чтобы не стряслось, скажи. Я пойму. Я — твоя сестра.
…Ее рассказ начался с того самого субботнего вечера. Злополучного, как понятно было уже потом. Ее вспыхнувшая любовь к НЕ ее жениху. И его… ответное чувство. Нет. Между ними ничего не было. Да — поцелуи. Но они было выше ее. Она молилась и ненавидела себя, его. Она слишком любила свою кареглазку. Но и его она боготворила. «Ты не замечала, что Леня исчез? Ты не видела моих опухших глаз перед вашей поездкой на озеро? Господи, да я хотела исчезнуть, взяв билет к тете Капе во Владивосток. Я почти чемодан собрала. И не смогла. Без него. Прости меня. Я не хочу и не буду вам мешать. Он тоже себя корит, зная о твоей страсти и любви. Я уйду, не переживай. Только прости меня, прошу, если сможешь!»
И Тася встала на колени перед сестрой.
— Не смей! — Мирра подняла ее за руку.- Не смей!
Она подошла к окну. За окном зло барабанил дождь со снегом. Печаль и тоска накатили с тройной силой. Тикали часы, отсчитывая прошлое.
Потом она куда-то звонила. Тася не слышала слов. Она сидела в одном положении, моля о прощении и помиловании. Прошел почти час, когда Мирра вошла в комнату с бутылкой шампанского.
— Мирра, ты… что?- Тася посмотрела на нее с изумлением.
— Все хорошо, красотуля. Давай выпьем за нас — красивых, опытных, свободных дам в полном цветении лет.
— Свободных?
— Да. Глеба больше нет. В моей жизни нет точно. А ты и он будете счастливы. Я желаю вам этого от чистого сердца. Мы обо всем поговорили. Не вини себя ни в чем. Так бывает — она на минуту замолчала.- Но есть вещи ценнее.
Тася медленно приблизилась к сестре и поцеловала ее в щеки.
— Нет, спасибо, кареглазка. За свободу, так за свободу. — И она открыла и разлила по бокалам шампанское.
— Не поняла?- Мирра уставилась на сестру.- Тасечка, я не злюсь.
— Я не хочу, родная. Эта жизнь, выбранная случайно и любовь, приобретенная также — не мои. Любовь, страсть, томные встречи, все прекрасно. Но жить без чего-то более дорогого я не сумею. Без твоего доверия. Любви. Поддержки.
Наговорившись, они заснули. Дождь кончился. А сон их был сладким и непрерывистым. Боль растворилась в говорящих пузырьках искрящегося напитка и в сестринской любви двух обожаемых кареглазок.
Потому что есть в жизни вещи поважнее.

Ольга Тиманова, Нижний Новгород