Штрих, наносимый тонким мазком впотьмах,
Вдруг, осмелел до одури и броска…
Тёмным замажет всё на своих кругах,
И перепутьем ляжет за ним тоска.
Кто обречён на время смотреть в упор,
Будет идти вперёд, поглощая день.
Скольких оно трепало за их вихор,
Но продолжали путь, оставляя тень.
И, осмелев, малюет рука, спеша…
Этой рукой крахмалить небесную треть!
Сколько картин испорченных, в них — душа.
Может, как раз она и хотела петь.
Или свою картину писать дано,
Или родить сумела бы дерзкий стих…
Нет, не рисует сердце, когда темно —
Бьётся, с натужной верою, за двоих.