Коль головы своей ты не теряешь,
Хоть все безумны, в том виня тебя,
Коль полностью себе ты доверяешь,
При том и критиков своих любя;
Коль ты умеешь ждать неутомимо,
Иль, будучи оболганным, не лгать,
Иль, ненависть прощая терпеливо,
Не тщишься превосходство показать;

Коль грезишь, не порабощен мечтою,
Коль думаешь не ради дум самих,
Коль, встретившись с Триумфом и Бедою,
Ты с равной силой усомнишься в них;
Коль вынесешь, когда твое же слово,
Переиначив, скормят дуракам,
Иль рухнувшее дело жизни снова
Засохшим клеем скрепишь по кускам;

Коль ты способен ставить все на карту,
Рискуя всем, что выиграть успел,
И, проигравши, возвратиться к старту,
Ничем не дав понять, что пожалел;
Коль ты заставишь сердце, нерв и жилы
Служить тебе, хоть им уже невмочь,
Хоть все в тебе мертво, лишь Воля с силой
Твердит: «Держитесь!», дабы им помочь;

Коль помнишь, кто ты, говоря с толпою,
С царями не теряешь простоты,
Коль враг или друг не властны над тобою,
Коль ценишь всех, без предпочтений, ты;
Коль важность каждой из секунд ты знаешь,
Как спринтер, совершающий забег,
Тогда всю Землю в дар ты получаешь,
И, что превыше, сын, ты — Человек!

Перевод и послесловие HAKIKAS (ссылка ниже)

Что-то есть особенное в том, чтобы переводить именно те произведения, которые переведены уже стотыщпицотмильонов раз и еще два. Не азарт, нет. Соревноваться с мастерами (в данном случае с Лозинским и Маршаком) бессмысленно. Но после прочтения нескольких разных переводов чувствуешь, что свой собственный вариант — именно та недостающая деталь, замыкающая сферу, в которую должно заключить тебя произведение. Ты пишешь свое, не претендуя на что-то, не пытаясь кого-то обогнать или что-то доказать, потому что знаешь, что всего лишь выложишь результат в собственном дневнике — и все. Но пишешь, обдумываешь, зачеркиваешь, лихорадочно грызешь карандаш… переписываешь начисто, читаешь… и потом обязательно еще раз оригинал, целиком, и опять свое… и будто волны понимания смыкаются над тобой. И отныне оно — в тебе, и ты — в нем. И никакое «мороз и солнце» не будет роднее и ближе.

В общем… Сразу оговорюсь, что ставка была не на литературную ценность, а на максимальную близость к тексту. В этом плане перевод Маршака мне нравится больше, так как он точнее передает смысл. Но перевод Лозинского не зря стал каноническим, он звучит, согласно варианту заглавия, настоящей заповедью, проникая в сердце, заставляя его биться в такт.

Итак, «If». К моему переводу заглавие «Если» или «Когда» не подходит, так что — три звездочки) Хотя, по сути, я бы свой перевод озаглавила «Завещание».
HAKIKAS