у меня оглушительный, дикий май.
после зимних обсессий, глухого ночного «не отпускай»,
иступленного «и барахло свой забирай» —
этот май оголтелый. в воздухе так медово.
а я белка, лишившаяся колеса:
очень кружится голова, очень невесомо.
я танцую. потом дышу и танцую снова.
если голову запрокидывать — небеса.
если прямо смотреть — разделительная полоса.
и машины несутся со скоростью, мне не страшно.
я танцую, и я не хочу к тебе — это важно.
только надо увидеть когда-то твои глаза.
в это трудно поверить, но все действительно так:
ты читаешь любой одного и того же поэта,
пишешь нежное методом, видимо, «Ctrl v»
и у тебя там, да, бесконечное лето,
только в худшей из версий — душно как в гадком сне
там к тебе приходят с жары эти вспревшие дамы,
ты им дышишь в ключицы часто и горячо
наливаешь некрепкий чай, шепчешь ни о чем,
и танцуешь им что-то дикое под там-тамы,
и они вздыхают, прося еще.
недвусмысленно прямо.
мне все это не надо, слышишь, я не могу
в этих прелостях, в этом смраде.
у меня оглушительный май, и я в нем бегу
по ночной промокнувшей автостраде.
